сознании Кассии. Услышал я его, наверное, из-за того, что он сам так захотел. Но Кассия не ответила. Она лишь неодобрительно сморщила нос, после чего подняла голову и улыбнулась мне.

– Вот теперь можешь отнести меня домой.

Кассия

Свадьба с побегом с места происшествия

– Силой данной мне Белиалом должности мальтийского государственного служащего объявляю вас – и в смертном смысле тоже – парой, брахионом и брахионом, спутниками, чья любовь бросает вызов даже смерти, – радостно объявил Викториус. – А теперь, ягнятки мои, можете поцеловаться!

Люциана не надо было просить дважды. В лучах яркого солнца он притянул Ари к себе в потрясающем поцелуе, конца которого Ари просто не приняла и повторила под восторженные возгласы.

– Да, именно так я себе это и представлял, Моррисон! – прокричал Райан.

В моем ряду подружек невесты раздался всхлип. Глаза Лиззи подозрительно блеснули, Викториус тоже прослезился. В воздухе витало столько любви, дружбы и эмоций, что я вдруг почувствовала присутствие судьбы. Вот как это бывало. Так и должно быть.

Мой взгляд невольно пробежался по толпе в поисках Бела.

«Тоже захотелось?» – послышался веселый голос у меня в мыслях.

Я улыбнулась.

Разумеется, он за мной наблюдал. Вот только где спрятался? После того как отвел Ари к алтарю, Бел не вернулся на свое место в первом ряду, а просто исчез. Я замечала его то на одном из шезлонгов, то в баре, то у бассейна, потом опять в баре. А теперь он вообще пропал.

Я внимательно прислушалась к его силе. Это оказалось трудно, потому что ею пронизано все поместье. Тем не менее я его нашла… может, из-за нашей душевной связи. А может, потому что Бел пару раз подтолкнул меня в правильном направлении. Так или иначе, след привел меня к восточной части его террасы. Там, облокотившись на перила, он наблюдал за окончанием церемонии и небрежно крутил в пальцах яблоко. У меня екнуло сердце… как и всегда при виде его.

«Свадьбу или поцелуй?» – нагло спросила я.

Бел не сдержал ухмылку. Не сводя с меня взгляда, он поднял яблоко и откусил. Так соблазнительно, что я невольно вспомнила, что еще он умел делать этим ртом. Тело пронзил жар – и это притом, что я по-прежнему стояла возле алтаря – у всех на глазах.

«Желательно и то, и другое, – откликнулся Бел. – По очереди или сразу, это я оставлю на твое усмотрение».

Я незаметно улыбнулась. И чувствовала невероятное облегчение оттого, что из его намеков исчезло давление ожиданий. Бел просто выражал свои желания и без обид принимал к сведению, когда я с ними не соглашалась. Это превратило минувшую неделю в лучшую в моей жизни.

«Только поцелуй, – решила я. – Через двадцать минут. У стола с десертами. – Надеюсь, к тому времени мои официальные обязанности будут позади, и я смогу перейти к веселой части. – Но предупреждаю, я хочу такой же поцелуй, как вон тот, – добавила я, бросив короткий взгляд на Ари и Люциана, которые никак не могли друг от друга оторваться. – Такой, при одном взгляде на который подкашиваются колени, потому что все искрит от любви и страсти. Такой, при котором я забуду обо всем вокруг, а потом покраснею, потому что не смогу вспомнить, где я и как меня зовут».

Как будто поцелуи Бела когда-то оказывали на меня другой эффект…

Его тихий смех ласкал мое сознание.

«Вызов принят, – сказал он с хрипотцой в голосе, от которого у меня завибрировала каждая клеточка тела. – Обещаю, гореть у тебя будут не только щеки».

Господи, я действительно влюблена в него по уши. И все же меня это больше не пугало. Наоборот. Я ждала этого с нетерпением. Когда наконец заиграла музыка, в воздух взлетели тонны риса и жутко счастливая Лиззи дала знак выпускать стаю белых голубей, ноги сами как можно скорее понесли меня к только что открывшемуся буфету.

Я не совсем без задних мыслей решила встретиться с Белом именно там. Конечно, все остальные гости, как стадо голодных овец, тоже устремились к месту кормежки, но, в конце концов, я одна из этих овец и… там был шоколадный мусс с зернами граната.

Маленькая любезность от Бела, которая ждала меня весь день. После того как он предоставил в распоряжение Ари и Люциана свою виллу, собственные навыки организации вечеринок и, разумеется, Оскара, чтобы все-таки провести свадьбу, это стало одним из его условий: шоколадный мусс для Кассии. Я обожала эту штуку… правда, уже научилась избегать комментариев в духе «Я бы в нем искупалась». Бел воспринимал их буквально. При воспоминании об этом у меня на губах расцвела улыбка.

– …это просто неправильно. Злой волк был тевтоном, которого звали Вольк, Красная Шапочка – это на самом деле красивый паренек, а охотник – я!

Грим встала прямо перед десертами. В руках она держала толстый фолиант и возмущенно разговаривала с Элиасом, который в недоумении смотрел на нее. Судя по всему, он собирался просто взять себе кусок пирога, но явно оказался слишком вежлив, чтобы просто развернуться и уйти от колдуньи.

– Художественная вольность? – беспомощно пробормотал командир.

– Художественная чушь, – выплюнула Грим и постучала по книге в кожаном переплете. – Итак? Как мне это исправить?

– Не уверен, что… – Элиас выглядел настолько растерянным, что я отправилась на спасательную операцию. Взяла вазочку своего любимого десерта, который пользовался большой популярностью среди гостей, и вклинилась в разговор.

– Привет, Грим. Как продвигаются исследования по поводу твоей магии? Тристан знает, как вернуть ее тебе?

Элиас взглянул на меня с такой благодарностью, будто я спасла ему жизнь. Подмигнув брату Люциана, я отправила в рот ложку шоколадного мусса. Тот тут же растаял у меня на языке… как же это вкусно. Как Бел – только воздушнее.

– Нет, – ужасно непреклонно отрезала Грим. – И я не буду этим заниматься. Чутье подсказывает мне этого не делать.

Я нахмурилась.

– Почему? Он очень милый и наверняка нам поможет.

– Понятия не имею, милый он или нет, но этот парень ходит путями, на которые никому ступать не следует. Поэтому смерть идет за ним, словно тень. Если только он способен решить нашу проблему, то это того не стоит, поверь мне.

Я уже собиралась положить в рот вторую ложку десерта, но теперь ошарашенно опустила руку.

– То есть ты не хочешь вернуть свою магию?

Она пожала плечами.

– После двух тысяч лет я более чем заслужила выход на пенсию. А быть человеком не так уж плохо. Больше времени на мои истории. Меньше ответственности. Кроме того, Бел не будет постоянно стоять над душой и