– О, мой сын считает, что я веду себя скандально. – Алшена лукаво ухмыльнулась Галену, но мальчик нахмурился и опустил взгляд.

– А что, Алшена, когда-то было иначе? – спросил дядя Баврин.

Она рассмеялась и обмахнула себя веером.

– И ты, разумеется, будешь играть на новогоднем маскараде? – продолжала Тишар, не обращая внимания на подвыпившую Алшену.

– Нет, конечно! – воскликнул Дарзин. – Де Мон, играющий на представлении, словно обычный слуга? Этому не бывать.

– Все равно я плохо играю, тетя Тишар, – добавил Кирин.

– Корен прислал мне письмо; в нем он утверждает, что лучше музыканта он не встречал, – сказал Терин. До этой минуты Кирин был абсолютно уверен, что Верховный лорд совсем не обращает внимания на разговоры за столом. – Главнокомандующий уже согласился посетить наш маскарад. Ты сыграешь для него песню на арфе, которую он тебе подарил.

– Отец! – возмущенно воскликнул Дарзин.

– Он будет играть, Дарзин. Это окончательное решение.

Кирин заметил, как они обменялись ненавидящими взглядами.

Дарзин уступил первым.

– Да, господин.

– Значит, у тебя есть три месяца для подготовки. – Тишар наклонилась к Кирину и шепнула: – Все королевские дочери наверняка будут истекать слюнками.

Дарзин, услышавший ее шепот, громко расхохотался.

– Теперь я понимаю, к чему ты клонишь, Тиш. Ты хочешь найти ему жену. Прекрати, ему же пятнадцать!

– Вы с Алшеной были не намного старше, когда поженились, – ответила Тишар.

– И вот, смотри, к чему это привело, – вполголоса буркнул дядя Девье.

Дарзин либо пребывал в таком хорошем настроении, что решил не обращать на его слова внимания, либо, что более вероятно, просто его не услышал. Но вот Алшена все прекрасно расслышала и злобно взглянула на своего деверя.

– Подожди немного, – сказал Дарзин. – Пусть люди забудут, что его мать была простой шлюхой.

– Вы хотите сказать – простой потаскухой? – поправил его Кирин.

Разговоры за столом смолкли.

Дарзин уставился на него.

– Что ты сейчас сказал?

– Отец, я сказал, что она была простой потаскухой. Лирилин – рабыня, да? Значит, торговать своим телом она не могла, ведь оно ей не принадлежало. Следовательно, она не шлюха. Но она могла быть сексуально доступной – и, скорее всего, от нее это требовалось. Нет почти никаких сомнений в том, что она из простого народа, и, значит, она простая. Таким образом, моя мать – обычная потаскуха. – Кирин помолчал. – Но вы ведь должны были освободить ее, прежде чем жениться на ней, верно?

Дарзин свирепо взглянул на него.

– Да…

– Тогда я прошу прощения, отец. Вы правы, она действительно была простой шлюхой.

Наступило молчание. Родственники глядели на Кирина, раскрыв рты. Алшена застыла от шока, а лицо Дарзина приобрело совсем не красящий его лиловый оттенок.

Госпожа Мия рассмеялась.

Ее смех был похож на волшебный звон хрустальных колокольчиков. Он уничтожал любое возражение, угрозу или вспышку гнева со стороны Дарзина. Все, сидевшие за столом, взглянули на нее и тоже усмехнулись. Терин потрясенно посмотрел на своего сенешаля и позволил себе улыбнуться.

Только Дарзин по-прежнему бросал на Кирина убийственные взгляды.

Баврин ухмыльнулся дяде Девье и сказал:

– Ну, теперь все ясно.

– Вот именно, – кивнул Девье.

– Что ясно? – спросила Алшена, и в ее голосе прозвучала угрожающая нота.

Баврин ткнул большим пальцем в сторону Кирина.

– Он – один из нас, это точно.

– А в этом были какие-то сомнения? – удивленно спросила Тишар. – Мальчик – вылитая копия Педрона.

– Будем надеяться, что он не такой злонравный, – фыркнул лорд Терин.

Дарзин уронил на тарелку нож и вилку с таким грохотом, что даже Верховный лорд на миг умолк.

– Сын, – начал Дарзин. – Для тебя ужин закончен. Иди в свою комнату.

Самый новый член семьи де Мон удивленно уставился на него.

– Что? Но что я…

– В свою комнату, ЖИВО!

– Вы сами назвали ее шлюхой, – запротестовал Кирин.

Дарзин встал. Его лицо покраснело, а ноздри раздувались от ярости.

– Ладно! – Кирин встал со своего места и выбежал из комнаты. Остановить его никто не пытался.

Кирин уже прошел половину коридора, когда услышал за спиной шаги – тяжелое, быстрое, сердитое клацанье по мраморной плитке. Как только он обернулся, Дарзин, с искаженным от злобы лицом, ударил Кирина в челюсть.

– Не смей… – Дарзин ударил Кирина снова – на этот раз в руку, поскольку Кирин попытался защититься. – Если будешь огрызаться в присутствии родных, я тебя убью. Понял меня, мальчишка? Я убью тебя, ублюдок.

Дарзин снова замахнулся для удара, но на этот раз попал в высокую медную вазу, которую Кирин выставил перед собой. Дарзин взвыл, а его сын попятился.

У Кирина была разбита губа, а челюсть распухла, но он все равно смотрел на отца с презрением.

– Так что ты мне там говорил насчет выражений, отец?

Дарзин остановился и уставился на юношу с недоумением и яростью.

– Ты в самом деле хочешь меня разозлить, мальчишка? Ты настолько тупой?

Кирин делано рассмеялся. У него был огненный взгляд человека, на которого слишком долго давили и который уже не задумывается о последствиях.

– Да, наверное. Говорят, это у нас семейное.

Дарзин бросил на юношу мертвый, ничего не выражающий взгляд.

– Тогда давай сделаем одну глупость вместе. Она упрочит отношения между нами. Интересно, сможешь ли ты играть для этого вонючки генерала без больших пальцев? – Дарзин достал из-за пояса кинжал.

Весь юмор и сарказм покинули Кирина, когда он посмотрел в безумные глаза своего отца и понял, что Дарзин действительно собирается это сделать. Он медленно попятился, а его отец стал наступать.

Сглотнув комок, Кирин попытался урезонить Дарзина.

– Верховный лорд рассчитывает, что я буду играть…

– Мой отец уже должен привыкнуть к тому, что его желания не выполняются. Сомневаюсь, что он вообще придет на этот маскарад.

– Тогда лучше убей меня, иначе долго не проживешь.

– Ах, это слова, одни слова, – сказал Дарзин. – Он попытался схватить Кирина, но тот нырнул под рукой. Дарзин поставил ему подножку и вцепился в рубашку, а когда она порвалась, схватил Кирина за волосы.

Кирин завопил и махнул локтем, но не нанес отцу особого урона. Он слишком хорошо понимал, что в свободной руке отец держит кинжал и сейчас размышляет, как бы лучше пустить его в ход.