Командующий Ленинградского военного округа генерал-полковник Шавров принимал команду шахматистов, награждая грамотами и благодарностями. Представляя меня, начальник Дома офицеров сказал:

– Это лидер команды Анатолий Карпов. Он самый молодой гроссмейстер в мире. Совсем недавно переехал в Ленинград, студент, живет в общежитии. Мы надеемся, еще много лет будет играть за нашу команду, хотя он уже показывает большие успехи на международном уровне.

– Похвально, – отвечает Шавров. – Какие проблемы у молодого человека?

Я и опомниться не успел, как начальник Дома офицеров без обиняков говорит:

– С пропиской, товарищ генерал-полковник, у него проблемы. Такой талантливый человек, а живет в общежитии.

– Женат? – тут же интересуется у меня Шавров.

– Никак нет.

– Тогда однокомнатной пока хватит.

С обещаниями генерал тянуть не стал. Тут же спустил распоряжение своему подчиненному – начальнику коммунально-эксплуатационной части подполковнику Зинченко. Тот в свою очередь вызвал меня на прием и объявил:

– Вот что, молодой человек, я вам скажу: на квартиры у меня большая очередь. И я думаю, что вы и по возрасту, и по положению с однокомнатной квартирой можете и подождать. Все, что могу сейчас предложить, – комната в коммуналке.

– Мне кажется, – начинаю вежливо возражать, – ваше предложение не соответствует решению командующего военного округа. Да и коммунальные квартиры сейчас, наоборот, расселяют, а не определяют туда людей.

– Это уж мне решать, что сейчас делают с коммунальными квартирами. Я выделяю вам комнату там, и точка! Понятно? Вот смотровые – можете отправляться смотреть.

– Не буду я ничего смотреть! – Вежливость я, конечно, утратил. Вышел из кабинета, хлопнув дверью и решив во что бы то ни стало дозвониться до Шаврова. Связаться с генералом оказалось весьма затруднительно. Мне пришлось воспользоваться помощью адъютанта, чтобы в конце концов доложить главнокомандующему о возникшей проблеме. Удивительно, что в тот момент я думал только о том, чтобы меня соединили с Шавровым, а что и как буду ему говорить, даже не решил. Может, он и думать забыл о данном мне обещании. Да и потом, беседовать о таких вещах при личной встрече – это одно, а беспокоить важного человека телефонными жалобами – совсем другое. Но, услышав в трубке голос генерала, я разом собрался с духом, представился и коротко изложил суть дела.

– Я все прекрасно помню, – тут же отозвался Шавров. – А в чем проблема? Я же дал распоряжение выделить однушку.

– В том, что Зинченко вашего распоряжения выполнять не желает.

– Да что вы говорите?! Я ему еще раз скажу.

Меня такой оборот несколько удивил. Казалось, что в армии подчиненный, не выполняющий приказы начальства, должен быть по меньшей мере оштрафован хотя бы выговором, а по большому счету просто уволен. Но, видимо, Зинченко крепко сидел на своем месте и ничуть не боялся заниматься самоуправством. Выждав несколько дней, я напомнил ему о себе. Зинченко даже не пытался скрыть свое недовольство моим ослушанием и разговорами наверху. Заметно раздраженным голосом он велел мне приехать за смотровой на квартиру, которая у него «завалялась».

Как только я увидел воочию свое возможное будущее жилье, сразу подумал о том, что подполковник должен был изрядно потрудиться, чтобы специально выискать для меня столь «чудесный вариант»: комнатушка в десять квадратов, кухонька – четыре, совмещенный санузел – метра два с половиной, и то, что с трудом можно было назвать прихожей, еще меньше. Картину довершал вид из окна на пути Октябрьской железной дороги, по которой ежеминутно грохотали поезда. Понятное дело, от такого «уютного» гнездышка я отказался, а Зинченко радостно заявил, что других вариантов у него нет.

– Либо берите эту квартиру, либо поезжайте в коммуналку и не морочьте мне голову!

Я понял, что голову снова придется морочить генералу, но как я ни старался, связаться с ним не удалось. На контакт Шавров идти не желал, оставался неуловим и недосягаем. Думаю, Зинченко быстро подсуетился и доложил начальнику, что его протеже уж больно капризен, а Шаврову вникать в суть вопроса и разбираться с адресами квартир и вариантами, конечно, было не с руки.

Тем временем в Ленинграде начался крупный международный шахматный турнир, куда пришел первый секретарь горкома партии города – Борис Иванович Аристов. Руководитель Шахматной федерации Ленинграда представил меня и рассказал Аристову, что я уже в течение двух лет маюсь в общежитии, где подготовку к соревнованиям сложно назвать качественной.

– А почему раньше не пытались решить вопрос? – спрашивает пытливо Борис Иванович.

– Пытался, – рапортую. – Командующий военным округом даже давал распоряжение, но его до сих пор не выполняют, а у меня даже нет возможности об этом сообщить. А вы не могли бы связаться с генералом Шавровым?

– А зачем нам генерал? Мы и без него справимся.

– Как без него?

– Очень просто. Командующий военным округом – член бюро горкома партии. Именно горком постоянно выделяет квартиры военным. Так что не вижу никакой проблемы в том, чтобы одну из этих квартир сразу выделить вам. А ему потом сообщим, что его распоряжение выполнено – Карпов квартиру получил.

И мне выделили шикарную квартиру на Гражданке на Ольгинской улице в доме Академии наук, где жили такие потрясающие ученые, как, например, Жорес Алферов. Там я прожил чудесные несколько лет, а в семьдесят пятом, став чемпионом мира, получил неожиданное предложение Аристова расширить жилплощадь. Конечно, я его принял с благодарностью и уже через несколько дней ехал с ордером смотреть новехонькую квартиру на Наличной улице возле порта в конце Васильевского острова – весьма неплохое место.

Квартира оказалась достаточно просторной, светлой, удобной – придраться было не к чему, даже если бы возникло желание. Вполуха слушая, как управдом расхваливает мои будущие метры, я уже думал о переезде: «Наконец-то можно будет выделить большую площадь под библиотеку. Книги должны аккуратно стоять на полках, корешок к корешку. Вот красота будет. И полки, и шкафы без проблем привезу, и диван любых размеров. Благо сейчас поднимались на грузовом лифте, так что при желании и рояль доставить можно». Я улыбнулся собственным мыслям – и вдруг ощутил непонятное беспокойство. Что такое? Почему? Откуда? Квартира отличная. Место прекрасное. Из окна открывается Большая Нева: ширь, простор, благодать. Дом практически сдан, лифты благополучно функционируют, мусоропровод исправно работает. И тут молниеносный прострел.

– Скажите, – спрашиваю, заранее предвидя ответ, – а где лестница?

– А лестницы нет, – пожимает плечами управдом. – Не предусмотрена в проекте.

– Как нет?

– Очень просто: нет.

– Даже пожарной выносной?

– Никакой.

– Поверить не могу! Как такое возможно?!

Управдом окинул меня хмурым взглядом: