– Женщина, которая любит меня больше всего, – это женщина, которая больше всего для меня делает, – тихо сказал Делука. – Вот так я измеряю любовь.

Вопреки протестам разума, сердце и эмоции Патрисии взяли верх. Делука стоял перед ней как обезумевшая от страха, недоступная голосу разума полая человеческая оболочка, таким она его никогда не видела. Остатки рассудка он пытался сохранить посредством единственного все еще остававшегося в его распоряжении ресурса: одержимости сексуальными причудами.

И Патрисия чувствовала, что ей не остается ничего другого, кроме как помочь ему, когда он пытался помочь себе. Структура их отношений исподволь переворачивалась. Сначала мужчина учил девушку, теперь она, похоже, превратилась в женщину, помогавшую мальчику. Настолько Делука, по мнению Патрисии, деградировал. Он напоминал беспомощного ребенка, охваченного страхом неизвестности, умоляющего кого-нибудь обнять его и успокоить.

– Хорошо, Фрэнк, – сказала она и начала снимать одежду.

Патрисия как можно быстрее подготовила материал, который просил Лэнни Митчелл. Она чувствовала, что должна как можно быстрее снять давление с Делуки, в противном случае тот полностью расклеится. Почему-то она считала, что мужчина, некогда игравший в футбол в Пердью, мужчина, занимавшийся парашютным спортом, встретит невзгоды отважнее. Он испугался, едва услышав первые звуки голоса Фрэнка Коломбо, когда тот позвонил, чтобы договориться о встрече на парковке. А одно переживание жестокости этого инцидента, казалось, превратило страх в ужас, полностью парализовав сознание. Он напоминал человека, стоящего в шахте лифта в ожидании, пока тот опустится… и раздавит его насмерть.

Первой задачей Патрисии было остановить лифт.

Она позвонила Лэнни в автосалон, и они договорились встретиться на парковке у «Элк-Гроув-Виллидж Боул». Когда она подъехала, Лэнни уже был там. Он вышел из машины, сел к ней и заметил, что на заднем сиденье у нее большая немецкая овчарка.

– Большой пес, – прокомментировал он. – Надеюсь, дружелюбный.

– Ты не поверишь, насколько дружелюбный, – сказала она. – У меня есть то, что ты хотел.

Лэнни взял переданные ею листы бумаги. На верхнем был план дома на Брэнтвуд, 55. Патрисия наклонилась, чтобы указать на важные места: лестницу на главный уровень дома и вниз, в спальни и гостиную, спальню брата, спальню родителей, которая с тех пор, как Патрисия ушла из дома, снова была наверху, двери, ведущие в дом с веранды, из гаража, со двора.

Лэнни выслушал экскурсию Патрисии по плану дома, а потом начал задавать вопросы, которые, в его представлении, должен был задать профессиональный киллер.

– Двери гаража электрические?

– Да.

– Думаю, я смогу узнать, на какой частоте он работает, и зайти, – спокойно произнес он.

– Если ты сможешь, – предложила Патрисия, – я смогу зайти в дом под видом того, что хочу оставить подарок для Майкла, и незаметно открыть для тебя изнутри раздвижные стеклянные двери.

Кроме поэтажного плана Патрисия дала ему еще один листок: распорядок дня родителей. Она предложила Лэнни войти перед рассветом и спрятаться где-нибудь в доме, пока Майкл не пойдет в школу.

– Если хочешь, я могу прикончить и твоего брата, – сказал Лэнни.

– Нет! – тотчас пришла в ужас Патрисия. – Нет, только не Майкла. Он ни за что не должен пострадать.

В конце встречи Лэнни сказал Патрисии, что позвонит ей, если ему понадобится что-нибудь еще.

Возвращаясь домой, Патрисия все еще была немного встревожена тем, что Лэнни предложил заодно убить и Майкла. «Чертов засранец, – подумала она. – Считает, что она закажет убийство своего брата?»

За кого он ее принимает?

В следующие несколько недель Патрисия делала все возможное, чтобы обуздать паранойю Фрэнка в ожидании от Лэнни Митчелла известий о том, когда будет произведено нападение. Возможно, ей было бы легче, если бы пару раз Фрэнк не пришел домой в ярости от того, что Майкл снова заходил в аптеку и опять пристально на него смотрел.

– Клянусь Богом, – пригрозил Делука, – я выйду из аптеки и схвачу этого парня за горло, если он не прекратит! Я знаю, его подсылает твой старик!

Патрисия умоляла его успокоиться. Майкл, уговаривала она, всего лишь ребенок. Возможно, он слышал, как отец ругал Делуку, и пытался вести себя как крутой. В конце концов она заставила Делуку пообещать, что он не причинит Майклу вреда.

Не получив в течение следующих десяти дней вестей от Лэнни, Патрисия ему позвонила. Он дал ей расплывчатое оправдание наемного убийцы.

– Люди, которые должны одобрить этот заказ, все еще не дали согласия.

Прошла еще неделя. Она снова позвонила Лэнни. Похоже, он не слишком торопился ей услужить.

– Патти, все это требует времени, – небрежно сказал он.

«Замечательно», – подумала она. Она оказалась между разгневанным отцом, размахивающим винтовкой, и бредящим, невменяемым бойфрендом, а тут и младший братишка-умник с его играми в гляделки, а ко всему до кучи добавился еще гребаный мудак – наемный убийца Лэнни, говоривший ей, что на подобные дела нужно время. А времени у нее практически не было. «И, – подумала она, – она тоже скоро сойдет с ума».

Но у нее не оставалось иного выхода, кроме как продолжать ждать.

Прошло еще десять дней. Наступил ноябрь, становилось все холоднее. И темнело уже рано, после четырех. Это означало, что Фрэнку придется возвращаться домой в темноте ежедневно, а не только с вечерней смены. Теперь он боялся не только незнакомцев, но и теней. Он входил в квартиру и сразу засовывал под дверную ручку стул, после чего на улицу его и землетрясением было не выгнать. Проклятую немецкую овчарку каждый вечер выгуливать приходилось, естественно, Патрисии.

В конце концов она не выдержала и позвонила Лэнни в третий раз, почти умоляя:

– Слушай, мне нужно с тобой поговорить, мне нужно уладить этот вопрос. Мы можем где-нибудь встретиться?

Лэнни согласился встретиться с ней в баре «Где еще?». Одеваясь на встречу, Патрисия была полна решимости объяснить Лэнни серьезность фактора времени в этой ситуации. Она должна показать ему, что каждый день был мукой и пыткой для нее и ее любимого человека.

Ей надо заставить Лэнни Митчелла действовать.

Войдя в зал «Где еще?», Патрисия удивилась, увидев с Лэнни Романа Собчински. Однако она сохранила хладнокровие.

– Привет, ребята. Как дела?

Лэнни поприветствовал ее так же радушно, но Роман просто кивнул, сохраняя непроницаемое выражение лица. Это была их первая встреча с того вечера, когда Патрисия пошла с ним на свидание и отказалась заниматься с ним сексом. Даже назвала его задротом. Тот, в свою очередь, проколол ей шины, якобы для того, чтобы не дать сбежать с вечеринки, но явно не без злости, – злости