Через пять шагов, прямо за извилистым поворотом я лицом к лицу столкнулся с замом командира этого подразделения. Он торопливо шёл в мою сторону, застёгивая на ходу разгрузку и пытаясь при этом удержать в руке карабин.

Одно мгновение мы смотрели друг другу в глаза, и он сразу всё понял без слов. Парень был чуть постарше своего командира, но во время первого допроса он почти в него не вмешивался и больше сидел в стороне, внимательно наблюдая за мной и Ланкой и слегка улыбаясь при этом.

Не знаю, что меня остановило сразу нажать на спусковой крючок. Наверное, опять интуиция, или всё же этот взгляд всё понимающего и много чего повидавшего человека.

Мы меньше секунды играли в гляделки, но мой противник успел чуть заметно невесело усмехнуться и сказать:

– Рысь…

Хм…

Узнал, значит, а, судя по тем ухмылкам на допросе, тему он просёк сразу ещё тогда.

Сам ничего не успел понять, как тело сделало прыжок вперёд, и, сокращая дистанцию, я коротко ударил его в голову рукояткой пистолета, но так, чтоб не убить, а просто снести с копыт, надёжно и надолго.

Он ещё не успел упасть, а я рванул вперёд, можно сказать, даже понёсся на запах каких-то жареных вкусностей, которые были весьма и весьма знаковым ориентиром.

И тут моё везение кончилось – я почти на полной скорости налетел на двух выходящих из жилого блиндажа бойцов, которые – судя по экипировке и оружию в руках – шли сменять на позициях дежурный пост. Упавшего на землю с разбитой головой зама они увидели сразу, да и незнакомый мауринский старлей с пистолетом в руках не вызвал у них, конечно, никаких тёплых чувств и положительных эмоций. Поэтому они, сразу показав, что являются спецами, а не мобилизованным мясом, тут же попытались рассредоточиться, уходя с моей линии прицеливания.

Хлопс-с-с-с! Хлопс-с-с-с! Хлопс-с-с-с!

Пистолет задёргался у меня в руках, отправляя одну за другой тяжёлые пули в противников.

Один из солдат успел отскочить обратно в блиндаж, прикрывшись напарником, как щитом, ну а второй, на секунду замешкавшись и попытавшись прыгнуть в сторону, тут же получил одно за другим три попадания, отлетел к стенке окопа, сполз на подгибающихся ногах и завалился на бок.

Я еле-еле успел сам прыгнуть вбок, когда из двери блиндажа длинной очередью загрохотал карабин выжившего солдата противника. Судя по длине и хаотичности – напуган он знатно, поэтому и жжёт патроны без разбора.

Я подскочил к лежащему бойцу, ногой перевернул его на спину и, выхватив из подсумка на разгрузке противопехотную гранату, забросил её в темноту блиндажа.

Раздавшиеся там крики тут же заглушил сильный хлопок взрыва. Для верности я выхватил ещё одну гранату и, рванув кольцо, отправил вслед за первой.

После стрельбы и такого грохота как-то особенно таиться уже не было смысла, поэтому, на ходу засунув пистолет за пояс, подхватив висящий на боку карабин и загнав патрон в патронник, заскочил в блиндаж, уже на автомате сделав два контрольных выстрела в лежащего перед входом тяжело раненного боевика. Тут же постарался отскочить в сторону, чтобы не стать прекрасной мишенью на фоне светлого прямо-угольника двери.

Но к моей радости, никто не стрелял: две оборонительные ручные гранаты в закрытом помещении – весьма страшная вещь.

На выяснение подробностей не было времени, поэтому сделал быстрый осмотр помещения, благодаря которому стал обладателем четырёх противопехотных оборонительных гранат – которые распихал по карманам, как всё уместилось, сам удивляюсь – и одноразового гранатомёта.

К сожалению, помимо той парочки, с которой столкнулся ранее, список убитых пополнился всего лишь ещё одним солдатом, видимо – судя по раскиданным консервам и недочищенным овощам – исполняющий обязанности дежурного по кухне.

Так, а где остальные?

По моим подсчётам тут их должно было оставаться человек пять, а в наличии оказался труп всего одного кашевара. Теперь бегай по позиции и вылавливай всех остальных, тем более что нашумел я тут сильно, и даже глухой уже должен был понять, что происходит нечто неординарное.

Поэтому побежал срочно назад, ко входу, держа карабин на уровне груди. Быстро оценив обстановку, увидел, как что-то мелькнуло в ходе сообщения со стороны позиции двух бронемашин.

Сделав шаг назад в блиндаж и убрав из-под руки карабин, достал из карманов две гранаты.

Тах! Тах!

Один за других хлопнули запалы, и, оставляя дымный след, чёрные ребристые шарики полетели в сторону противника.

Взрывы грохнули один за другим, кто-то громко закричал за поворотом, а я, выпрыгнув из двери и двигаясь вдоль стены окопа короткими приставными шагами, добежал до поворота, куда как раз и полетели мои взрывающиеся подарки.

Выглянув на мгновение за поворот, увидел там лежащее тело боевика, но только реакция спасла меня от пули в голову – с той стороны раздалась короткая очередь. Оттуда же знакомо хлопнул запал гранаты, и теперь уже ко мне почти под ноги полетел дымящийся чёрный ребристый шарик.

У меня были доли секунды на принятие решения, и я рыбкой нырнул вперёд, с ужасом ожидая за спиной взрыва. Очередь карабина моего противника и взрыв гранаты прозвучали почти одновременно, но ничего меня так и не задело, хотя что-то не сильно царапнуло по спине.

Упав на живот и откатившись в сторону, я увидел, что мой карабин лежит в стороне, а мой противник – прятавшийся ещё за одним изгибом траншеи – выглянул и водит стволом своего оружия в поисках цели.

Дум-дум-дум!

Вокруг меня заплясали фонтанчики земли, и я, извернувшись ужом, крутанулся по земле в сторону, стараясь хоть так выйти из зоны поражения.

Дум-дум-дум!

Снова крутанулся, только теперь обратно, сбивая прицел – опять мимо, но этот гад почти попал: что-то укусило в ногу.

Хлопс-с-с-с! Хлопс-с-с-с! Хлопс-с-с-с!

Рука сама нащупала пистолет, и я, не переставая кататься по земле, сделал три выстрела в уже стоящего передо мной в полный рост боевика, которого так раззадорили его промахи во вроде как лежачую мишень, что он потерял осторожность. За что и поплатился: мои первые две пули попали ему в грудь – тут стрелял навскидку, как придётся, – а вот третья уже пошла точно в голову, чтоб окончательно прекратить эту акробатику на грязной земле.

«Ещё минус два… Вроде как должно было остаться ещё трое…» – отстранённо и спокойно констатировал про себя изменившуюся обстановку, никаких эмоций…

Снова перешёл на бег и остановился перед другим изгибом окопа, за которым, по моим данным, находилась позиция ещё одной бронемашины, где обязательно должен был находиться минимум один дежурный стрелок.

Но у этих вертов явно были проблемы с дисциплиной, что подтверждало слова Ланки: прямо на повороте я столкнулся с боевиком, который с испуганным выражением лица шёл в сторону выстрелов и взрывов.