Вот, наконец, и металлическая, покрашенная в буро-зеленый цвет дверь камеры. Ключ в замке повернулся почти без скрипа. Дверь медленно открылась.

Северцев сделал шаг вперед и остановился, сглатывая ком в горле. Варвара стояла перед ним, прижав кулачки к груди, и смотрела на него огромными черными глазами, полными сомнений и надежд.

— Ты!..

— Я, — криво улыбнулся он. — Не ждала?

— Ждала…

— Вот я и пришел. Уходим!

— Я не…

— Твое согласие работать на СКонС ничего не изменит. Велиарх не отдаст Ладу. Ее надо спасать. Мы сделаем это вместе.

— Ты… уверен?

— Да!

Варвара шагнула к нему, закрыв глаза, пошатнулась. Он прижал ее к себе, чувствуя боль и радость одновременно.

— Все будет хорошо.

В коридоре послышался шум, топот множества бегущих ног, позвякивание, голоса людей.

— Надевай! — заторопился Северцев, доставая наручники конвосинхрона.

— Откуда это у тебя?

— Экзарх подарил. Надевай быстрей!

— Мне конвосинхрон не нужен. Скажи только, куда мы направляемся.

— В Москву.

— Встретимся у твоего знакомого? — Варвара преодолела волну слабости, зараженная его уверенностью и оптимизмом.

— Да.

— Поехали!

Когда в камеру ворвались озлобленные охранники базы, в ней уже никого не было. Пленница и возмутитель спокойствия, добравшийся до камеры, исчезли.

Вечером того же дня они сидели вчетвером в гостиной Анатолия Романовича и обсуждали план действий. Точнее, сначала Варвара поведала историю своей вербовки экзархом СКонС, — случилось это одиннадцать лет назад, когда она была молода, амбициозна и не думала о последствиях своих решений, — затем рассказала много интересных подробностей о структуре и связях СКонС, а уж после этого мужчины приступили к разработке плана освобождения Лады.

Сообщение Северцева о смерти мужа Варвара восприняла почти спокойно, хотя и всплакнула.

— Он любил меня… по-своему… но редко соглашался с моими решениями. Поэтому довольно часто ошибался.

— Мне жаль его, — кивнул Олег, действительно ощущая сожаление и одновременно неловкость. Гибель Сабирова, с одной стороны, развязывала ему руки, давая возможность ухаживать за Варварой с легкой душой, с другой стороны, это накладывало дополнительные обязанности и ограничения.

— И все-таки я не понимаю заинтересованности велиарха в вашей дочери, — перевел разговор на другую тему Анатолий Романович.

Варвара, свежая и расслабленная после душа, неуверенно посмотрела на Северцева. Тот понял ее чувства, развел руками.

— Это мои друзья, и они знают многое. Иначе я не смог бы объяснить им, что происходит. Что касается Ладушки, то это вопрос особый. Насколько я понял, она способна каким-то образом изменить Программу, тем самым поколебав устои СКонС. Естественно, велиарх этого допустить не может. Девочку надо спасать.

— Никто в этом не сомневается, — проворчал Николай. — Вопрос в том, как это сделать. У нас до сих пор нет данных о конкретном местонахождении Лады.

— Она у велиарха, — тихо сказала Варвара.

— У какого именно? Вы же сами говорили, что копий…

— Экзомов.

— Что экзомов — двенадцать.

— Один из них сейчас имеет главенствующее положение, и Лада у него.

— Кто этот человек?

— Экзом Евро-Азиатского такантая.

— То есть это деятель российского розлива, так?

— Вероятнее всего.

— Такие вещи надо знать точно, иначе мы рискуем провалить дело в самом начале.

— У нас есть только один подходящий вариант, — сказал Северцев.

Все посмотрели на него.

— Виктор, — добавил он. — Из всех наших знакомых он единственный, кто получил статус угларха и конкретное задание ликвидировать утечку информации. Он может знать, кто велиарх России и где его искать.

— Мы уже вычислили велиарха, это начальник Счетной палаты.

— Необходимо подтверждение.

Николай и Анатолий Романович по обыкновению обменялись понимающими взглядами.

— Мы займемся этой проблемой.

— У нас очень мало времени, — поморщилась Варвара. — Готовится какая-то акция с выходом на ТВ…

— При чем тут телевидение? — не понял Новиков.

— ТВ — это Третья волна разума. Мы имеем точные доказательства того, что на Земле появилась новая разумная сила — глубинники, живущие на ядре планеты. Олег Андреевич уже сталкивался с одним из них в горах Алтая.

— Фантастика, — пренебрежительно скривил губы Анатолий Романович.

— К сожалению, действительность. Велиарх Земли начал контактировать с глубинниками еще в начале девяностых годов прошлого века. Вы и сами ощущали результаты этих контактов. Глобальное изменение климата, засухи, ливни, потопы, ураганы, землетрясения — все это следствия усиливающейся деятельности глубинников. Если мы с ними не договоримся, человечество погибнет.

— Допустим. А чего хочет велиарх лично? Чего добивается?

— Сохранения своей власти, разумеется. Он хочет договориться с глубинниками о разграничении полномочий нового экзома, созданного той же СКонС в недрах ТВ, и своих функций. Вполне возможно, что, если они договорятся, часть человечества уцелеет в экорезервациях.

— Что это еще такое?

— Разработан план расселения уцелевших людей в особых зонах, не затрагиваемых глубинниками.

— А остальные люди?

— Их постигнет участь Первой волны разума.

Помолчали.

— Хороши дела! — крякнул Анатолий Романович, почесав темя. — Такие масштабы! А мы живем и ничего не знаем, пока за нас решается наша судьба. И все же какова роль вашей дочери в этом процессе?

— Она — один из представителей нового поколения детей, способных изменить будущее, а главное — ограничить экспансию глубинников. Велиарх попытается шантажировать экзома глубинников — отдать им Ладу на выгодных для себя условиях.

— Стандартный прием. Хотя все равно не понимаю, что может сделать маленькая девочка с глубинниками. Как ей удастся ограничить деятельность существ, вызывающих землетрясения?

Варвара беспомощно глянула на Северцева.

— Она будет не одна, — сказал Олег, на которого вдруг снизошло откровение. — Таких детей будет много, и в их руках сосредоточится космическая энергия. Человечество изменится, прекратит воевать само с собой, и поводыри ему станут не нужны. Вот чем озабочен велиарх в первую очередь.