– Ты поспала хоть немного? – спросил Уилл, когда они вышли из отсека и начали спускаться по лестнице.

– Шутишь? После такого? А ты куда идешь?

– Куява собирается меня обследовать в медицинском центре, хочет сделать какие-то дополнительные анализы, – ответил Уилл. – Думаю, это ненадолго.

– По крайней мере, кто-то один из нас должен был бы пойти с тобой.

– Все будет в порядке. Там будут Куява и Роббинс. Я им доверяю.

– Я тоже, – кивнула Брук. – Но я все-таки приставила бы к тебе охранников. Ты уже подумал, что расскажешь им про Лайла?

– Не сказал бы, – покачал головой Уилл. – Хотя бы они его разыскивать начали.

– Уилл, будь осторожен, – сказала Брук, коснувшись его руки. – Я тоже доверяю Роббинс, но просто невозможно понять, кто за этим стоит, а кто нет.

– Согласен, – кивнул Уилл. – А тебе хоть что-то известно о том, кто владеет Центром?

– Частный трастовый фонд под названием «Фонд Гринвуда», – ответила Брук. – Назван в честь основателя, Томаса Гринвуда.

– А кто фондом управляет?

– Совет директоров – исполнительные директора, благотворители. Высокопоставленная верхушка. Когда-то в состав совета входил мой отец. Не могу поверить, что они могут быть как-то причастны к такому. – Брук нервно покусала губу. – А что мы будем делать, когда сюда явятся твои так называемые родители?

«Она сказала: «мы».

– Пока не придумал, – ответил Уилл.

– А я придумала, – объявила Брук. – Ты представишь им меня. У нас с тобой за ужином будет свидание. Ты с этими людьми наедине ни одной минуты не проведешь.

– Свидание? У нас с тобой?

– Именно так. И если они попытаются что-нибудь тебе сделать, я закричу. Ну, если только ты их раньше не поколотишь.

Она улыбнулась, а у Уилла замерло сердце.

– Свидание будет понарошку или настоящее? – спросил он.

– Настоящее, как сталь производства США.

– А потом – молочный коктейль и кино?

– Нет, если только мы не возьмем билеты в последний ряд, чтобы потом удрать. – Они остановились у подножия лестницы и встретились глазами. Брук поднялась на цыпочки и поцеловала Уилла. – Слишком быстро?

– Ты еще не видела, как я бегаю, – сказал Уилл.

– Беги, Уилл, беги.

Брук открыла двери, и они вышли в белый мир. Выпало не меньше фута снега, и он продолжал идти. Воющий ветер подхватывал снег, вертел смерчами и укладывал вокруг зданий высокими сугробами.

«Так вот как выглядит снег».

Брук помахала рукой и остановила небольшой бульдозер. Она заговорила с водителем, а это оказался Элони, глава службы безопасности.

– Элони тебя подбросит, – сказала Брук. – Брось мне сообщение на пейджер, когда освободишься. А я пока хорошенько покопаю в сведениях о «Рыцарях» и Крэге. Это, между прочим, шпионская работа. Когда мой папа работал за границей, я встречала немало типчиков из ЦРУ. – Она толкнула Уилла в плечо. – До встречи, Вест.

Уилл забрался на сиденье рядом с Элони. Улыбка словно приклеилась к его губам. Здоровяк самоанец расхохотался.

– Медицинский центр? – уточнил он.

Уилл кивнул, и они помчались вперед. Бульдозер рассекал сугробы своим щитом, словно носом корабля.

Когда Уилл вышел из кабины лифта на третьем этаже медицинского центра, Куява уже ждал его. Он проводил Уилла в палату с небольшой раздевалкой и попросил переодеться в спортивный костюм для бега. Вскоре в дверь постучала доктор Роббинс и вошла, когда Уилл заканчивал переодеваться.

– У тебя усталый вид, – отметила Роббинс.

– Я в порядке, – ответил Уилл.

– Я слышала, что сегодня прилетают твои родители, – сказала психолог.

– Я тоже слышал, – сказал Уилл.

– Мне сказали, что они летят на частном самолете, – сказала Роббинс, пытливо глядя на Уилла. – Разве они могут себе позволить что-то подобное, Уилл?

Уилл покачал головой, всеми силами стараясь скрыть волнение.

– Уилл, я подумала о том, каким образом ты мог показать такой высокий результат при выполнении теста – при том, что совсем не старался, – сказала Роббинс и подошла ближе к Уиллу. – Я думаю, что возможно, подсознательно ты на самом деле очень старался. Потому что понимал, что в твоей жизни что-то не так, и что тебе нужно, чтобы тебя кто-нибудь – хоть кто-нибудь заметил.

Когда Роббинс произнесла эти слова, Уилл был вынужден признаться себе в том, что это может быть правдой, и из-за этого ему стало только хуже.

Роббинс заговорила тише.

– Если это потребуется, я могу стать твоим адвокатом, но для этого мне нужно, чтобы ты был со мной откровенен.

– Хорошо, – ответил Уилл.

– Между тобой и твоими родителями произошло что-то нехорошее? Конфликт?

Уилл ответил, осторожно подбирая слова.

– Можно так сказать.

Роббинс шагнула еще ближе.

– Ты думаешь, есть какая-то вероятность, что они едут сюда, чтобы забрать тебя из школы?

Уилл посмотрел ей в глаза. Ему очень хотелось верить, что она сумеет ему помочь, но он боялся сказать слишком много.

– Да, я думаю, это возможно.

– Если это окажется именно так… ты бы хотел уехать с ними?

– Нет, я хочу остаться.

Роббинс посмотрела на него изучающе.

– В таком случае, я хочу, чтобы ты знал: я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты остался.

В дверь заглянул доктор Куява.

– Мы готовы и ждем тебя, Уилл.

Уилл и доктор Роббинс следом за ним вошли в лабораторию, где стояли тренажеры и множество сложных медицинских устройств. В дальнем конце лаборатории находилось панорамное окно, выходившее на заснеженный кампус. Уилл сел на скамью и устремил взгляд на зимний пейзаж, а Куява принялся прикреплять к его торсу, шее и лбу самоклеющиеся электроды и пластиковые кружки.

– Это, – объяснил он, – беспроводные датчики, передающие данные компьютерам по другую сторону от этого окна. – Доктор Куява указал на небольшое окно в перегородке. – Мы будем наблюдать за тобой из контрольной кабины, а потом поделимся с тобой результатами.

Куява подвел Уилла к суперсовременной беговой дорожке и выдал ему голубой пластиковый загубник, немного похожий на тот, которым пользуются для подводного плавания. Загубник был соединен длинной трубкой с ближайшим компьютеризированным прибором.

– Надень это для меня на время бега, – попросил Куява. – Мы собираемся измерить несколько функций – в частности, эффективность поглощения кислорода твоим организмом. Загубник не помешает тебе дышать нормально. Ты его даже не заметишь.