Эсна деловито подсунула ему первую бумагу — финансовую смету расходов Цитадели на наступивший месяц. Её нужно было утвердить ещё неделю назад, и дальнейшее промедление грозило десятком различных проблем, от недостатка продуктов — до недовольства стражников, не получивших жалование.

Пока Грэхард изучал смету, Эсна достаточно умело рассортировала все накопившиеся у него документы. Раньше ей никогда не приходилось заниматься ничем подобным, но опыт работы с разного рода записями в библиотеке помог ей быстро включиться.

Спустя всего три часа со всеми срочными делами было покончено. Владыка распрямил сомлевшую совершенно спину и потянулся. Он уже собрался приказывать накрывать ужин, как вдруг заметил, что Эсна нерешительно теребит верхний конверт из явно несрочной стопки с прошениями и личной перепиской.

— Что там? — ворчливо спросил он, вырывая этот конверт.

Печатка тут же пролила свет на загадку её интереса — письмо было составлено князем Кьерином.

Вздохнув, Грэхард разорвал конверт и вчитался.

— Просьба об аудиенции, — нахмурился он.

— Он, должно быть, волнуется, — аккуратно заметила Эсна, опасаясь очередного взрыва на ровном месте.

Владыка смерил её подозрительным взглядом — видно, прикидывал внутри себя, насколько тема такого рода может привести или не привести к очередному витку ссор и разборок, — и, пододвинув к себе чистый лист, с деланным недовольством пробурчал:

— Назначу на послезавтра. Твоё присутствие обязательно.

— А! — почувствовала себя задетой этим недовольством Эсна. — Что, уже не боишься, что я брошусь отцу в ноги вымаливать развод?

Он медленно дописал слово, поднял на неё тяжёлый взгляд и холодно напомнил:

— У нас уговор.

Она вздохнула и присела на краешек стола.

— А по-доброму никак нельзя? — вырвался из неё вопрос.

— Нет, — лаконично ответил он, заканчивая строчку.

Она помолчала.

— Так нравится покупать и продавать? — переспросила недовольно.

Он приложил к приглашению в Цитадель печать, подержал её, давая время сургучу принять форму, потом извлёк, поднял на неё глаза и усмехнулся:

— Мы, кажется, сошлись во мнениях, что купец из меня не очень?

Она дёрнула уголком губы и отметила:

— Как можно увидеть, грозный повелитель небес и земли делает успехи в этом непростом ремесле.

Отложив в сторону законченное приглашение, он оперся локтем о стол, подался к ней, положив подбородок на ладонь, и более чем мрачно поинтересовался:

— Может, и в романтике я не столь безнадёжен, солнечная?

Эту подачу она не поддержала. Раздражённо дёрнув плечом, ответила лишь:

— Увидим! — и отправилась на выход, отдать приказ об ужине.

Интермедия

— Ваше сиятельство, к вам... дама, — несколько растеряно доложил слуга старшему князю Треймеру.

Растерянность его было легко понять: в Ньоне дамы не разъезжают с визитами в одиночку, тем более, к мужчинам!

Треймеру скрыть своего удивления тоже не удалось:

— Дама? — переспросил он и грозно нахмурился: — Что ещё за новости?

Слуга ответить не успел, потому что посетительница ждать приглашения не стала.

Сияющая, улыбчивая, прямо-таки распространяющая счастье во все стороны Ирэни влетела в кабинет настоящим вихрем.

Повинуясь скупому жесту хозяина, слуга тут же с поклоном удалился.

— Ветерок? — князь тщательно соизмерил в своём голосе равные степени нежности и недовольства.

— Свобода! — провозгласила Ирэни, подлетая к нему и усаживаясь прямо на стол. Облокотившись на руки, она вся подалась к нему, и сияя, возвестила: — Он умер, Рэйди, умер!

— Кто умер? — настороженно переспросил Треймер, в душе надеясь, что речь идёт о ньонском владыке.

Ирэни запрокинула голову, заливисто смеясь, потом танцевальным движением перекинула ноги на другую сторону стола — к нему — и радостно пояснила:

— Грайвэк! Пираты его потопили! — и снова весело рассмеялась.

Князь нахмурился. До него стало доходить.

— Я очень рад за тебя, ветерок, — проникновенно начал он, беря её за руку, — но, право, тебе не стоит так... вольно заявляться ко мне...

Она, не слушая его слов, перебралась к нему на колени и припала к губам жарким поцелуем.

Через некоторое время он прервал её и недовольно отметил:

— Ирэни, не время и не место!

Она обратила к нему сияющее запредельным счастьем лицо.

— Теперь — всегда наше время и место! — с глубокой нежностью возвестила она, гладя своими тонкими пальчиками его лицо.

— Ирэни! — он, морщась, отвёл её руку.

— Рэйди? — ничего не понимая, переспросила она, и тут же, перебивая саму себя, пояснила: — Я теперь свободна, Рэйди!

Он вздохнул. Ласково поцеловал её руку. С приличествующей случаю грустью в голосе отметил:

— Ты — да, любовь моя. Но не я.

Она недоверчиво нахмурилась. Отняла руку. Приподняла брови удивлённо:

— Рэйди? — её требовательный голос побуждал объясниться.

Нарисовав на лице благородный трагизм, князь глубоким голосом напомнил:

— Я женат, милая.

Сияние постепенно покидало лицо Ирэни.

— Разве... — заморгала она, силясь понять. — Разве... ты не разведёшься теперь? — её недоумение становилось всё больше.

Князь горько вздохнул, пронзил её драматичным взглядом, привлёк к себе и глубоко поцеловал.

Она, однако, вывернулась из его объятий и даже встала.

— Рэйд? — переспросила она, глядя на него требовательно.

Князь встал вслед за ней — она сделала шаг назад.

Облокотившись ладонью о стол, он повесил голову, тяжело вздохнул, взглянул на неё, снова опустил глаза и недовольно пробормотал:

— Почему ты не хочешь меня понять, Ирэни?

— Я... — голос её зазвенел от обиды и страха. — Я, кажется, поняла слишком много!

Учётная книга полетела со стола на пол. Прежде, чем та же участь постигла и чернильницу, он перехватил её руку и строго напомнил:

— Ты не у себя дома, ветерок. Обойдись без этих сцен.

— Сцен?! — шипя, вырвала свою ладонь она. — Сцен?!

Он сложил руки на груди, мрачно глядя на неё.

Не веря тому, что происходит, она замотала головой.

Контраст между тем, что нарисовалось в её голове, и тем, что она видела сейчас, был ужасен.