Джордан же, казалось, выдает один запредельный перформанс за другим. «Не знаю, как он это делал, – говорил его партнер Джон Пакссон. – Каждый вечер у него перед лицом вставал кто-то новый, но он никогда не делал ни шагу назад».

The I in Win

Было в его безудержном голоде что-то такое, что грызло и не давало покоя многим людям в NBA. Одним из немногих, кто посмел в открытую высказаться об этом, стал Ларри Берд, сказавший репортеру: «Мне не нравится, когда один парень выполняет все броски. Суть игры не в этом».

Джордан полностью доминировал в Чикаго в том сезоне по части владения мячом: на него одного приходилась треть всех бросков команды. Этот сезон станет первым из девяти, на протяжении которых Джордан будет лидером лиги по попыткам забросить мяч с игры. Такая концентрация на одном игроке в ущерб командным действиям шла вразрез с представлениями ассистента тренера «Буллз» Текса Уинтера, полагавшего, что в баскетболе важно другое. Несмотря на опасения Уинтера, Даг Коллинз, казалось, целиком и полностью поддерживает стремление Джордана набирать очки и даже, наверное, хотел бы еще большей результативности от своего лучшего игрока, если бы это приносило победы команде. Поначалу державшийся очень скромно в отношении Джордана Уинтер со временем начал предпринимать попытки склонить звезду в сторону более фундаментального подхода к игре. Джордан мгновенно ощетинился.

«Знаешь, что он сказал мне? – признавался Джордан репортеру Карри Киркпатрику. – Когда он мне это сказал, я уже знал, что у одного из нас начался маразм. Он сказал: «Наиболее эффективный в процентном отношении бросок после прохода – лэй-ап». Потом спросил: «Почему ты все время пытаешься исполнять эти безумные прыжки, финты и данки?» Я ушам своим не верил. Я просто пялился на него и отвечал: «Эй, я же не планирую это заранее. Просто так получается».

Уинтер, которому было уже под 70, имел более чем 40-летний опыт тренерской работы на высшем уровне, он работал главным тренером в пяти университетских командах и клубе «Хьюстон Рокетс». Его специализацией было треугольное нападение, которое к тому времени уже считалось устаревшим. Но если другие люди из мира баскетбола издевались над Тексом Уинтером, считая его чудаковатым, то Краузе, знавший его много лет, глубоко восхищался им и его нападением, это восхищение едва не переходило в раболепное поклонение. Краузе раздражал тот факт, что ни Стэн Альбек, ни Коллинз не следовали советам Уинтера по организации нападения.

Нападение Уинтера представляло собой нечто большее, нежели игру в крестики-нолики. Как он любил отмечать, это была целая система или философия игры, которую дополнял целый комплект фундаментальных игровых принципов. Пожилой ассистент был сфокусирован на деталях настолько, насколько профессиональные тренеры себе и представить не могли. К примеру, Уинтер был безмерно взволнован тем фактом, что Джордан не умел исполнить прямую передачу на грудь партнеру, которая пришлась бы ему по вкусу. Альбек и Коллинз противились рекомендациям Уинтера во многом потому, что применение их на практике потребовало бы полного подчинения всей его игровой системе, где каждая деталь игры была разобрана по косточкам. Его система создавала такое нападение, которое предполагало безукоризненный расчет расстояний между игроками и позволяло регулярно взламывать оборону соперника. Она позволяла игрокам заранее знать, откуда они смогут сделать бросок. Но самое важное, она предполагала расположение впереди двух защитников, которые обеспечивали бы баланс на паркете. Идея Уинтера заключалась в том, что один игрок всегда должен быть готов быстро переключиться на защиту, чтобы помешать соперникам перейти в быстрый отрыв.

«Текс в некотором смысле очень упрямый, даже агрессивный человек, – вспоминал Джонни Бах. – Он верил в треугольное нападение, наверное, еще до написания Евангелия. Оно было его Евангелием. Он хотел внедрить его в игру команды. Не знаю, сказал ли ему Краузе, что «да, ты можешь внедрять свои идеи», ведь убедить ему было нужно не только Дага. Ему нужно было убедить и Майкла в том, что его атака не просто полезна всей команде. Он должен был убедить Майкла в том, что он сможет работать в такой системе».

Сделать это окажется очень непросто, так как Джордан считал Уинтера одним из людей Краузе, а значит, автоматически считал его гниловатым, видя в нем мишень для своих острот.

«Текс был для нас как дедушка, – вспоминал тренер Марк Пфейл. – Но игроки над ним издевались. Майкл имел привычку поддразнивать его. По любому поводу. Однажды на тренировке Майкл подкрался к нему сзади и спустил шорты до самых колен, так что все увидели голый зад Текса».

Уинтер никогда не жаловался на это Краузе, но его отношения с Коллинзом, тренером, для которого он должен был быть наставником, охладевали. Уинтер полагал, что его наняли для того, чтобы он учил, и он учил везде, где только выпадала возможность, общаясь с игроками напрямую и открыто, – большинство из них не встречали такого подхода с тех пор, как закончили среднюю школу.

«Когда игроки выходят на паркет для тренировки, я готов тренировать любого, кто появится на площадке, – рассказал однажды Уинтер о своем методе работы. – И тренировать их я буду так, как привык тренировать, в своем стиле, и не важно, Майкл Джордан передо мной или кто-то еще… Разницы нет. Они это знают. Если я вижу, что Майкл совершает ошибку, я поправлю его так же быстро, как любого другого игрока. И все же он такой великолепный атлет, что с ним надо работать несколько иначе, чем с остальными игроками. Не думаю, что можно сурово критиковать его по всем аспектам игры, тогда как парней помоложе, ребят другого склада можно мотивировать, довольно жестко их критикуя».

Если Бах все время подстрекал Майкла атаковать кольцо, то Уинтер постоянно напоминал ему о важности командного подхода к игре. А его воля ничуть не уступала воле Джордана. В тренерском штабе «Чикаго» назревал конфликт, который усугубляло твердое стремление Коллинза быть самому себе начальником. «Он пришел с таким энтузиазмом, который выходил за все рамки нормальности, – говорил Бах о Коллинзе в тот первый его сезон. – Он был очень заряжен и мотивирован, особенно в плане конкуренции. Некоторые тренеры видят очень мало. Они хороши по части того, что преподают игрокам, но не видят ничего сверх этого. Даг Коллинз же всегда был тренером, который видел слишком много всего». Казалось, что Коллинз ни на минуту не может оставить свою команду в покое и всегда ищет возможности добавить в командный арсенал парочку новых комбинаций и розыгрышей.

Учитывая развивавшийся конфликт между родителями и назревавший конфликт в тренерском штабе, неудивительно, что Джордан стал терять доверие к авторитетным фигурам, окружавшим его. Однако критика всегда, казалось, способна привлечь его внимание. Нет никаких сомнений в том, что мнения, высказанные Бердом и Уинтером, стали сюрпризом для Джордана и заставили его принять несколько оборонительную позу. «Я рассматриваю эту критику как вызов для себя, повод работать над собой, чтобы стать лучше и увидеть, стала ли лучше от этого моя команда, – говорил он в одном интервью. – Но дело в том, что я не играю в команде, полной суперзвезд… Любой, кто считает иначе, просто круглый дурак».