Саудовская Аравия может производить нефть дешевле, чем США. Со своей стороны США могут выращивать зерновые и соевые бобы с меньшими затратами, чем Саудовская Аравия. Торговля по принципу «зерно за нефть» – пример абсолютной выгоды. Если две разные страны преуспевают в производстве разных продуктов, обе они могут потреблять больше, специализируясь на том, что у них получается лучше всего, и обмениваясь произведенным. Жителям Сиэттла не приходится выращивать рис. Вместо этого они могут строить самолеты (на заводах Boeing), писать компьютерные программы (в компании Microsoft) и продавать книги (на сайте Amazon), а выращивание риса предоставить фермерам из Таиланда и Индонезии. В то же время эти фермеры могут пользоваться преимуществами Microsoft Word, даже если не располагают технологиями или навыками, необходимыми для разработки компьютерного программного обеспечения. Страны, как и люди, от природы одарены по-разному. Саудовской Аравии стоит выращивать овощи не больше, чем Тайгеру Вудсу[204] собственноручно ремонтировать свой автомобиль.

Ну, хорошо, а как же насчет стран, которые ни в чем особенно не преуспевают, ничем не выделяются? В конце концов, страны бедны именно из-за своей непродуктивности. Что, например, Бангладеш может предложить Соединенным Штатам? Оказывается, очень многое – благодаря концепции под названием «относительное преимущество». Чтобы извлекать выгоду из торговли, работникам из Бангладеш вовсе не обязательно превосходить американцев в производстве чего-либо. Скорее, они обеспечивают нас своими товарами, чтобы мы имели возможность специализироваться на том, что мы делаем лучше всего. Приведу пример. Многие инженеры живут в Сиэттле. Эти люди имеют дипломы и ученые степени в области машиностроения и, возможно, знают о производстве обуви и рубашек больше, чем большинство жителей Бангладеш. Почему же они покупают импортные рубашки и обувь, изготовленные малообразованными работниками на фабриках в Бангладеш? Потому что инженеры из Сиэттла также знают, как спроектировать и построить грузовой самолет. В сущности, они делают это лучше всего, а значит, строительство самолетов – самое правильное и рациональное использование их времени. А импортирование рубашек из Бангладеш освобождает им время, чтобы они могли строить самолеты, попутно улучшая жизнь населения всего мира.

Как уже не раз говорилось, богатыми нас делает продуктивность, а продуктивными – специализация. Торговля же позволяет нам специализироваться. Инженеры из Сиэттла более продуктивны в деле создания самолетов, чем в пошиве рубашек, а работники текстильных предприятий в Бангладеш более продуктивны в изготовлении рубашек и обуви, чем любом другом деле, которым они еще могли бы заняться (в противном случае они бы не работали на текстильной фабрике).

Сейчас я пишу книгу. Моя жена руководит компанией, специализирующейся на консалтинге в области программного обеспечения. А нашими детьми занимается замечательная женщина по имени Клементина. Мы нанимаем Клементину не потому, что она лучше, чем мы, воспитает наших детей (хотя порой я думаю, что так и есть). Мы пользуемся ее услугами, потому что это дает нам возможность на протяжении дня заниматься делом, которое мы умеем делать хорошо, а также потому, что это самый удобный из всех возможных порядок для нашей семьи – не говоря уже о Клементине, читателях моих книг и клиентах фирмы моей жены.

Торговля позволяет нам максимально эффективно использовать ограниченные ресурсы нашего мира.

Торговля создает проигравших. Когда торговля переносит блага конкуренции в самые отдаленные уголки земного шара, эффекта созидательного разрушения не избежать. Попробуйте объяснить выгоды глобализации рабочим-обувщикам из штата Мэн, потерявшим работу после того, как их фабрику перенесли во Вьетнам. (Надеюсь, вы помните, что я был спичрайтером губернатора штата Мэн? Мне приходилось объяснять подобные вещи по долгу службы.) Торговля, как и технологии, может уничтожать рабочие места, особенно низкоквалифицированные. Если рабочий в штате Мэн зарабатывает 14 долларов в час за то, что может быть сделано во Вьетнаме за 1 доллар в час, ему придется повысить свою продуктивность в 14 раз. В противном случае его нацеленный на максимизацию прибыли работодатель наверняка рано или поздно выберет Вьетнам. Но в бедных странах люди тоже теряют работу. Отрасли, которые десятилетиями были надежно защищены от международной конкуренции и потому выработали все вредные привычки, связанные с ее отсутствием, вполне могут пасть жертвами безжалостно эффективных иностранных конкурентов. Например, как бы вам понравилось быть производителем индийского напитка Thumbs-Up Cola в Индии в 1994 году, когда на этот рынок вышел такой гигант безалкогольных напитков, как компания Coca-Cola?

В долгосрочной перспективе торговля, безусловно, способствует росту, и растущая экономика впоследствии способна устроить потерявших работу людей. Объем экспорта растет, а потребители богатеют благодаря дешевому импорту; оба эти обстоятельства создают спрос на новую рабочую силу в других секторах экономики. В США вызванное развитием торговли сокращение рабочих мест, как правило, относительно невелико по сравнению со способностью американской экономики создавать новые рабочие места. После заключения Североамериканского соглашения о свободной торговле одно из исследований показало, что в период с 1990 по 1997 год в результате свободной торговли с Мексикой США теряли в среднем по 37 тысяч рабочих мест в год, но при этом американская экономика ежемесячно создавала по 200 тысяч новых рабочих мест[205]. Хотя, безусловно, не стоит забывать о том, что речь тут идет о так называемой долгосрочной перспективе. Это одна из тех бездушных фраз наряду с такими, как издержки переходного периода или кратковременное отстранение от должности, которые чрезмерно умаляют человеческие страдания и степень разрушений, наносимых тем или иным явлением.

Рабочим обувных фабрик в Мэне необходимо выплачивать ипотечные кредиты в краткосрочной перспективе. Впрочем, печальная реальность такова, что они могут не дождаться улучшения своей судьбы в долгосрочной перспективе. А потерявшие работу люди, выпавшие из трудового процесса, со временем часто сталкиваются с проблемой недостаточности квалификации. (Кстати говоря, намного больше людей становятся безработными не по вине торговли, а из-за технического прогресса.) Если та или иная отрасль промышленности сконцентрирована в определенном географическом районе, как это часто и бывает, уволенные работники нередко становятся свидетелями того, как слабеют и исчезают их сообщества и становится невозможным привычный им образ жизни.

New York Times как-то раз описывала случай общины Ньютон-Фоллз, которая сформировалась в северной части штата Нью-Йорк вокруг бумажной фабрики, открывшейся в далеком 1894 году. Спустя столетие фабрика прекратила работу, отчасти из-за неуклонно усиливающейся иностранной конкуренции. Как пишет газета, все обернулось совсем не весело: