Ответ: нет, ни одной такой не найдется.

По этой причине Том Фридман предложил назвать коалицию антиглобалистов «коалицией, выступающей за то, чтобы все бедные люди мира и впредь оставались бедными».

Торговля основана на добровольном обмене. Как уже много раз говорилось, люди делают то, что, по их мнению, улучшает их жизнь. В дебатах, посвященных проблемам глобализации, об этой очевидной истине нередко забывают. McDonald’s строит свой ресторан в Бангкоке не для того, чтобы потом заставлять людей есть там под страхом смерти. Местные жители ходят в McDonald’s потому, что хотят этого. И если они не хотят туда идти, то никто их не заставит. Если же никто не станет есть в ресторанах, компания будет терять деньги и вскоре закроет свои заведения. Изменяет ли McDonald’s местные культуры? Да. Именно это и привлекло мое внимание десять лет назад, когда я написал статью о сети Kentucky Fried Chicken на Бали. В частности, тогда я писал: «У индонезийцев есть собственные приспособления для упаковки блюд быстрого приготовления, более практичные, чем картонки Kentucky Fried Chicken и тарелки из пенопласта. Еду, купленную у уличного торговца, заворачивают в банановый лист и газету. Большой зеленый лист удерживает тепло, не пропускает жир, и его легко сложить, получив аккуратную упаковку». Но сегодня, банановые листья, похоже, в общем и целом окончательно проигрывают картону повсюду. Не так давно мы с женой присутствовали на одном деловом собрании в Пуэрта-Вальярте, в Мексике. Пуэрто-Вальярта – прекрасный город, спускающийся с гор к Тихому океану. Любимое место горожан и туристов – набережная, протянувшаяся вдоль берега океана. Где-то посередине расположен небольшой мыс, вдающийся в океан. На самом конце этого мысика, на участке земли, который я бы назвал одним из самых ценных объектов недвижимости в городе, пристроился ресторан сети Hooters[215]. Когда наша группа впервые увидела этот сомнительный продукт американской экспортной политики, один парень проворчал: «Это никуда не годится».

Рестораны Hooters сегодня можно встретить во всех крупных городах мира, и, по всей вероятности, совсем не о них в свое время говорил Адам Смит. Профессор Чикагского университета Марвин Зонис сказал: «Некоторые аспекты американской поп-культуры – порочность и грубость, насилие и сексуальность, – без всякого сомнения, вызывают только негодование»[216]. Угроза «культурной гомогенизации», которую многие считают самым негативным явлением из всего, что США несут миру, упоминается противниками глобализации чаще других. Но именно эта проблема возвращает нас к важнейшей идее, которую мы обсуждали в главе 1: кто принимает решения? Я и сам не был так уж счастлив увидеть Hooters в Пуэрто-Вальярте, но, как отмечалось в начале книги, не я управляю этим миром. А самое важное, поскольку я не живу в Пуэрто-Вальярте, то не имею права голосовать в этом городе – так же как, кстати, и демонстранты, швыряющиеся камнями в витрины в Сиэттле, Генуе, Питтсбурге или других местах, где они любят собираться.

Есть ли у нас уважительные причины для того, чтобы ограничивать распространение по миру ресторанов быстрого питания и других подобных благ цивилизации? Разумеется, и эти причины связаны с типичными экстерналиями. Рестораны фастфуда, как правило, ассоциируются с большим количеством людей и кучами мусора, они уродливы, и они бесконтрольно расползаются по городам и весям. (Кстати, еще до того, как внес ценный вклад в дело борьбы со строительством новой надземки на Фуллертон-авеню, я был членом одной группы, которая пыталась помешать строительству ресторана McDonald’s на противоположной стороне этой улицы.) Решения об их строительстве принимаются на местном уровне; их должны принимать люди, на которых сказываются внедряемые изменения, как те, кто в итоге будет наслаждаться возможностью поесть в безопасности и чистоте ресторана McDonald’s, так и те, у кого упаковкой фастфуда будут вечно забиты ливневые стоки. Иными словами, свободная торговля в полной мере согласуется с одной из фундаментальных либеральных ценностей – с правом человека на собственные решения.

Сегодня вы можете увидеть ресторан McDonald’s в Москве, а заведение Starbucks в Запретном городе – дворцовом комплексе китайского императора в Пекине. Сталин никогда не позволил бы строить McDonald’s, а Мао – открывать Starbucks. И над этим стоит пораскинуть мозгами.

В любом случае аргумент, базирующийся на негативных сторонах стирания культурных различий, никуда не годится. Культура распространяется по миру во всех мыслимых и немыслимых направлениях. Сегодня я могу брать напрокат иранские фильмы в сети Netflix. А медиаорганизация National Public Radio недавно показывала сюжет о мастерах и художниках из отдаленных уголков мира, продающих свои работы через интернет. Вы запросто можете зайти на сайт Novica.com и найти виртуальный глобальный рынок предметов декоративно-прикладного искусства. Кэтрин Райан, которая работает над этим сайтом, рассказывает: «В одной общине в Перу большинство художников в свое время пошли работать шахтерами на угольную шахту. А теперь один из них благодаря сайту Novica добился огромного успеха и смог нанять многих своих родственников и соседей и вернуть их к занятиям исконным ткацким ремеслом; теперь эти люди уже не шахтеры. Они занимаются делом, которым их семьи занимались из поколения в поколение: ткут невероятной красы гобелены»[217]. А Джон Майклтвейт и Эдриан Вулдридж, авторы трактата о глобализации А Future Perfect («Совершенное будущее»), отмечают, что именно благодаря этому явлению ранее малоизвестная финская компания Nokia сумела нанести сокрушительный удар американскому гиганту Motorola.

Когда речь заходит о побочных негативных эффектах глобализации, мы по-прежнему страшно распаляемся и горячимся. Ресторан Hooters в Пуэрто-Вальярте, безусловно, представляется нам сущей мелочью по сравнению с ужасами азиатской «потогонной» системы, но тут действуют те же базовые принципы. Nike не использует на своих вьетнамских фабриках принудительный труд. Так почему же работники готовы работать за пару долларов в день? Потому что они считают такой вариант лучшим, чем любой другой доступный им. По данным Института международной экономики, средняя заработная плата, выплачиваемая работникам иностранными компаниями в странах с низким уровнем дохода, в два раза превышает средний показатель зарплаты на отечественных предприятиях.

Исследователи Николас Кристоф и Шерил Вуданн описали любопытный разговор с Монгколом Латлакорном, тайским рабочим, чья пятнадцатилетняя дочь работала на бангкокской фабрике по производству одежду на экспорт в США.