– Так точно, – кивнул Гилех.

– Все свободны.

Гилех, Шердан и Сингер потянулись к выходу, а Женя двинулась было за ними.

– Ева! – окликнул её капитан. – Останься.

Едва за троицей закрылась дверь, Талех спросил, глядя ей прямо в глаза:

– Ты меня избегаешь?

– Никак нет, – соврала она.

Он вздохнул.

– Ответь мне, пожалуйста, не как капитану, а как будущему мужу, или возлюбленному, если тебе так больше нравится…

Женя опустила глаза.

– А как же субординация?

– Это твой ответ? Или нет?… Хорошо. Спрошу по-другому. Почему ты меня избегаешь?

Вот теперь она могла сказать всё, что думает, но язык ворочался с трудом:

– Честно?

– А как же ещё?

– Мне не нравятся порядки на корабле и эти ваши джамранские, э-э, стандартные процедуры.

Талех вскинул брови.

– И что ты предлагаешь?

Женя молчала.

– Ты до сих пор не поняла… Что ж, постараюсь объяснить. Это дисциплинарно-генетическое воздействие.

– А по-человечески? Выговор, например, с занесением в личное дело…

Он рассмеялся.

– Устав читала?

– Раз двести, – огрызнулась она.

– Тогда, наверное, представляешь, в чём заключаются обязанности капитана. Нет?… Цитирую: «Капитан отвечает за жизнь и благополучие своей команды».

– Я помню. Но как это связано с карательными санкциями по отношению к экипажу?

Талех едва сдержал улыбку.

– Я обязан доставить всех обратно, в целости и сохранности. Я должен пресекать нарушения субординации. Это записано в корабельных правилах. Джамранскому капитану подчиняются беспрекословно, иначе не избежать неприятностей… Таких, как драка на станции. Если я буду мягок и не покажу, как скор на расправу и суров, джамрану мне на голову сядут. А потом случится беда. Ты же видела Ним…

Евгения кивнула.

– Да. Но причём тут земляне и остальные?

– Устав для всех одинаков, условия тоже и соответственно – наказания.

Женя прищурилась.

– А как же, «будь это пьяная драка…». Ну?

Талех усмехнулся.

– Запомнила… Это нюансы. Я тщательно отбирал кандидатов и уверен, что от этого застрахован. Во всяком случае, никто из команды не станет затевать драку в пьяном виде… Разве что, в целях самозащиты. А вот на старпома явно напали, по-хулигански и сделали это мои люди, дерзко пренебрегая уставом. Терпеть подобное я не намерен. Такое надо сразу пресекать. А ты должна уяснить, как важно выполнять приказы. Ты нарушила мой приказ на Ролдоне. И к чему это привело?

– Ну-у, мы избавили гатраков от тирана и подписали мирный договор, в итоге.

Талех вздохнул.

– Ты – неисправима. До тебя доходит, как до землянки.

«Вот, значит, как!»

– Я и есть землянка.

– Мы поговорим об этом позже, на дежурстве.

– Как прикажете, капитан.

И откуда в голосе столько льда?

– Теперь я могу идти?

– Иди… И подумай.

Но так просто уйти он ей не дал. Догнал у самой двери и крепко обнял… Женька едва не поплыла от его прикосновений. Попыталась вырваться, но куда там… Просто стояла и наслаждалась его близостью, дыханием.

– Как я соскучился, – прошептал Талех, целуя ей шею, плечи. – Закрываю глаза и вижу тебя… Послушай… Что бы между нами ни происходило… Если вдруг усомнишься в нас, вспомни ту ночь перед Серендалом. Лишь это и ничего больше. Остальное не важно.

Она кивнула, не в силах ничего вымолвить. Комок стоял в горле…

– Теперь иди.

Он подтолкнул её к двери…

В каюту Женя не пошла. Поднялась на обзорную палубу и долго смотрела на оставленную позади Снежную спираль. Так глубоко в пустоте, галактика напоминала белоснежную раковину улитки с разноцветными вкраплениями. Она плавала одиноким островом в безбрежном космическом океане и становилась всё дальше и меньше… А впереди плескалась таинственная чернота…

Лауреллия в этот момент прогуливалась в оранжерее. Остановилась полюбоваться цветком, и кто-то дотронулся до её плеча. По генетическим ощущениям это был не джамрану… Она с удивлением обернулась:

– А, это вы, доктор. Не ожидала.

– Извините, если напугал. Лауреллия, верно?

Она улыбнулась.

– Для вас – Лаури. Мы ведь одна команда. Вы меня недавно осматривали…

– И?

– Сказали, что я похожа на вею. Это был комплимент?

– Возможно, – глаза Миритина озорно блеснули. – Вы намного интереснее.

– Благодарю… А что вы здесь делаете?

– Гуляю… Увидел вас и захотел пригласить на чашечку чая? Насколько я знаю, джамрану обожают чай.

Кроме чая джамрану обожали эксперименты и любили экзотику. Лаури изучала шакрена, склонив голову набок. Налобный рисунок Миритина потемнел на глазах, чешуйки замерцали… Синий взгляд бархатисто обволакивал…

– Да, – кивнула она. – Мне нравится цветочный…

– У меня как раз такой…

Миритин словно невзначай коснулся её руки, и Лаури ощутила лёгкое покалывание. Шакрен загадочно улыбнулся…

Доктор был на грани. На пределе своих возможностей сопротивлялся рилису. Ради этого он взял отгул, заперся в каюте и наглотался таблеток… Не помогало. Миритин чувствовал себя всё хуже и хуже. И готов был лезть на стенку. В нём просыпались глубоко дремлющие инстинкты самрай-шак. Культурного и образованного шакрена, вытеснял первобытный дикарь, озабоченный продолжением рода и готовый за это убивать. Чтобы как-то отвлечься, Миритин припоминал вчерашнее чаепитие.

Лауреллия… Милая, нежная, красивая, но… Даже отдалённо не чарим-вей. Джамранка! Она привлекала внешне и не более… Вскоре Миритин выяснил, что на джамрану не действует рилис. Вызывает лишь слабое волнение и никакого отклика. Шакрен убедился в этом, когда они танцевали. Лаури возбуждала только музыка. Он целовал её и не чувствовал вкуса. Да и Лауреллия в конце концов призналась, что Миритин её генетически не притягивает. Хотя, она могла бы, ради эксперимента, его соблазнить…

– Меня всегда интересовало, каково это с представителем твоего вида, – игриво намекнула джамранка. – Написала бы статью…

Но Миритину не улыбалось попасть в галактический еженедельник. Он вежливо отказался:

– Ты прелестна, Лаури, но я не мужчина…