Ладно!

Рано или поздно прорыв мог случиться. Должен был случиться. Пусть лучше это произойдет рядом с таким циником, как маркиз, чем рядом с кем-то еще.

Вот и вторая опасность, которая подстерегает мага жизни.

Если нас просто запирают, как диких зверей в клетке, используют, разводят… это одно. А если люди узнают, кто я?

Какие тут очереди выстроятся?

Смогу ли я всем помочь?

Была старая история о великом целителе, который пришел в город и лечил всех, и даже не требовал платы…

Чем кончилось?

Да бежать ему пришлось от разъяренной толпы, чтобы не растерзали. Решили, что он кому-то не оказал помощь, или не успел, или не захотел, или… толпа – тварь управляемая. Науськали. Натравили. Такое тоже бывает.

А мне и бежать-то некуда.

Как это будет – когда смотришь на людей, которым можешь помочь… и не можешь. Не хватает сил, или времени, или возможности, и кто-то умирает у тебя на глазах, как госпожа Литорн?

Нет!

Я для себя такого не хочу!

Скольким смогу, стольким помогу, а палочку-выручалочку из меня делать не надо. Я человек, со своим характером, со своей жизнью… со своим даром, будь он проклят!

И даже возненавидеть этот дар я не смогу.

Вот что страшно-то. Он уже порвал мою жизнь в клочья и сейчас методично растаптывает все, что в ней осталось, а я счастлива. Когда помогаешь людям, когда видишь глаза исцеленного тобой человека – это выше всякого чуда. От такого не откажешься.

Краб с ней, с благодарностью. Просто видеть это – уже награда.

Светлый…

Такого и врагу не пожелаешь, а я вот, вляпалась. И как из этого выбираться – ума не приложу.

А значит – будем просто жить. Что у нас на обед сегодня? Я вчера курицу уваривала, вроде неплохо получилось. Сейчас добавлю горсть крупы, морковку, картошку, лучок порежу – и через полчаса будет у меня вкусный суп. Да, видел бы папенька мои труды!

Аристократка, которая вообще не должна картофель в сыром виде в лицо (клубень?) знать, ловко чистит его над помойным ведром, напевая что-то явно фривольное и неподобающее, потом скоблит морковку и сквозь очередную песню (на этот раз трогательную, до слез) режет лук. И, не удержавшись, сует в рот белое луковое колечко.

Привычная горечь обжигает язык, но так вкусно! Когда во время готовки перехватываешь со стола особенно аппетитные кусочки, а потом еще и пальцы украдкой облизываешь…

Уммм…

Потом, все потом!

Сначала – обед, и плотный. Я столько сил потратила, что теперь до вечера восстанавливаться.

А ведь раньше два дня бы дар вызвать не смогла, а сейчас, чую, уже к вечеру стану, как и была.

Все! Подумаю об этом после обеда.

Где там мой окорок?

На следующий день в особняке маркиза меня встречали, как родную.

– Вета, у нас тут такое было! Такое!

Маркиза аж глазами вращала, словно краб, так ей хотелось со мной поделиться.

Я протестовать не стала.

– Что случилось, Даилина?

– Я мужу ту настойку, что ты оставила, спаивала исправно. Каждый час по ложке. С собой носила, на всякий случай, мало ли…

Я кивнула.

Да, и об этом я тоже предупредила. Сделала большие глаза, и сообщила Даилине, что ей выгоднее всего живой и здоровый муж. А то пока ее ребенок не признан наследником, могут возникнуть… обстоятельства. Век она потом не докажет, что не нагуляла.

Маркиза прониклась.

Да и потом, так мужа отравят, и на нее свалят. Докажи, что не ты его убила? Родственников много, ради наследства они не то, что маркиза отравят, они саму маркизу объявят дочерью темного и сирены. Еще и ритуалы какие ей припишут! Запросто!

Век это пятно на ней будет, а там и на ребенка переползет. И еще чего выявится…

Так что Даилину от супруга удалось убрать только на ночь, и то в соседнюю спальню.

Вот оттуда она и примчалась посреди ночи, чтобы увидеть душераздирающую картину. На полу боролись двое мужчин. Доверенный человек мужа по имени Лорт душил лакея, а тот орал, что есть силы и отбивался.

По словам лакея, он-де прошел в опочивальню, поправил маркизу подушку. А тут на него кинулись.

По словам Лорта – «шоб тебе, паскуда, наследники так подушки поправляли! Да в… и!..»

Конец дискуссии положил сам господин маркиз, заметив, что дышать с подушкой на лице сложновато. И приказал позвать стражу.

Под действием обстоятельство лакей раскололся, как сухое полено.

Конечно, маркиза он собирался прикончить не по своей инициативе. Младшая сестра маркиза со племянники очень просили. Мол, такой кошмар, такой ужас… вот если бы они-де бревнами лежали, обязательно б яд приняли. Яда вот, правда, нет, но подушка-то есть?

А уж они благодарны будут, ну так будут, что просто пока возьмите, сколько есть, а потом добавим!

Маркиз такой заботы о своей жизни совершенно не оценил и злобно наябедничал сначала в стражу, а потом и королю. Так что ждет его сестрицу долгое путешествие на границы Раденора, а слугу – каторга.

Не ценят у нас благие побуждения, нет, не ценят.

А настойка просто чудодейственная!

Господин маркиз уж говорить начал! Может, и пойдет еще?

А еще… вызвал стряпчего и мага жизни, и честь по чести спросил, не в тягости ли жена? Оказалось, что в тягости!

По счастью, сколько уж времени тому ребенку, маркиз не спросил, а вместо этого написал завещание и потребовал признать малыша или малышку, уж кто родится, своим наследником. Прошение подали королю, теперь ждем.

Я порадовалась за маркизу.

Ну да, родители ее, конечно, запродали. Но с мужем она общий язык нашла, ребенок ее наследником станет, да и потом у нее время будет на устройство личной жизни. Не так и плохо, а?

Маркиз тоже встретил меня улыбкой.

– Госпожа Ветана, здравствуйте.

– Ваша светлость, рада вас видеть, – я присела в реверансе. Как и полагалось. – Надеюсь, вы чувствуете себя лучше?

– Я тоже на это надеюсь, но подожду вашего решения.

Шутка?

Кажется, меня признали почти на равных, потому что шутить с нижестоящими маркиз не станет. Не то воспитание.

И я принялась за осмотр.

Результаты порадовали. Не идеально, конечно, и работа предстоит большая, но скоро уже он сможет начать ходить. А пока пусть разминают хозяину руки-ноги, чтобы мышцы не стали похожи на сопли. Я покажу как.