— Как и все. Все те, кто оставил свои жизни там на поляне.

Ответить она не успела, полог палатки откинулся и внутрь вошёл император. Чернова тут же вскочила на ноги и склонила голову перед своим сюзереном. Мне хватило сил лишь для кивка. Целительница и тут оказалась права вместе с болью ушел и шок, зато навалилась усталость и какая-то апатия.

— А вот и наша Снежная. Как ваше самочувствие?

— Спасибо, уже лучше.

— Я пойду принесу зелья для восстановления, — произнесла молодая женщина.

— Идите, Чернова, идите, — кивнул тот, не сводя с меня пристального взгляда. — Нам надо поставить нашу защитницу на ноги к новой атаке. Но я пришел не за этим. У меня для вас не слишком приятные новости.

И я сразу же поняла какие.

— Кто? — выдохнула, судорожно сжимая пальцами края манжетов и совершенно игнорируя тупую боль.

— Многие не пережили этот бой, Снежная. Среди них оказался и Нейл Ягуар, ваш наул. Примите мои искренние соболезнования.

— Нейл? — просипела я, приподнимаясь на подушках. — Нейл погиб?

— Он не вернулся, среди раненных его нет. К телам погибших мы выбраться пока не можем. Вы же сами понимаете.

Понимала, но верить отказывалась.

— Мне очень жаль, — повторил император и положил на кровать небольшой свиток. — Ягуар был великим воином, и Империя скорбит вместе с вами. Но перейдём к делу.

Какому делу? О каком деле может идти речь, когда Нейл погиб?!

— По данным разведки основная группа во главе с их предводителем подойдёт к стенам замка приблизительно через полчаса, может через час. Набирайтесь сил, Снежная, главный бой еще впереди, — мужчина похлопал меня по плечу и ушёл.

Я машинально кивнула, полностью сосредоточившись на боли, которая терзала сердце.

Нейл… Нейл… Как же так? Ты же смелый и могучий Ягуар, как ты позволил себя убить? Я не могла и не хотела в это верить, в глубине души мечтая, чтобы это была неправда. Ведь тела никто не видел. Ведь есть шанс… Шанс попасть в лапы болотникам.

Вернулась со своими зельями Чернова. Я безропотно проглотила всё, что она дала, не чувствуя вкуса и даже не поморщившись.

— Слёзы помогают, — произнесла целительница, прежде чем уйти. — Не сильно, но помогают.

Наверное, она права. Но слёз не было. Я казалась себе пересохшей пустыней, созданной из боли, отчаянья и тоски, полностью опустошенная и лишенная эмоций и слёз.

На кровати остался лежать свиток, оставленный императором. Созданный из тонкой бумаги с золотым тиснением и перевязанный алой лентой, он казался произведением искусства. Выпрямившись, я потянулась к нему и, раскрыв, поняла, что эта та самая пресловутая легенда о трёх братьях. Скользнув по ней взглядом, я неожиданно остановилась на последних абзацах, которые были выделены более крупным шрифтом.

После смерти молодой жены и гибели братьев, объятый горем Нат понял, что не хочет больше жить. Юноша вызвал своих Хейдов. Те подняли его в небо и доставили в самую гущу глухого леса. Там храбрый Нат и встретил свою смерть. Широко раскрыв руки, молодой человек застыл и позвал птиц назад и они, оставляя после себя огненный след в небе, ворвались прямо в его сердце, смешались с кровью, превращая Ната в один сплошной сгусток сырой магии. Чудовищный взрыв… и героя не стало.

Свиток с тихим шорохом сорвался с пальцев и упал на землю. Я закрыла глаза и тяжело сглотнула.

Так вот, что хочет от меня император.

Через пару минут, когда начали действовать зелья Черновой и боль притупилась, перестав давить на сознание и сбивать с толку, я слезла с кровати и осторожно направилась к выходу из палатки. Мне необходимо было как можно скорее найти Райана и поговорить с ним. Каждый последующий шаг давался легче предыдущего, силы возвращались, а голова прояснялась.

Не знаю, что задумал император, но это глупо. Я точно не собиралась совершать акт самоубийства лишь только узнав о смерти Нейла. Я уважала его и даже возможно любила, но как друга и защитника. Не больше. И ведь император знал это. Знал, что моё сердце принадлежит только Райану. Но тогда зачем? И как с этим связать его желание сделать после победы меня своей императрицей? Я не могла избавиться от ощущения, что что-то упустила. Очень важное.

Выйдя наружу, я огляделась по сторонам и вздрогнула. Оказывается, только мне повезло оказаться в палатке, остальные расположились прямо на земле, там же проходило лечение, кормление и небольшой отдых. Кругом царил невообразимый гул: крики, стоны, смех, слёзы, проклятья, пахло потом и кровью, а в глазах рябило от количества людей, перевёртышей и магов.

Я видела, как целители поспешно перевязывали раны, не отказывая никому и не смотря на принадлежность к расе, и едва не теряли сознание от магического истощения. Но к ним тут же подходили наименее уставшие перевёртыши и делились своими силами, давая магам подзарядку, открываясь для них без страха быть иссушёнными. От увиденного защипало в глазах и подступил ком к горлу. Неужели у нас действительно есть шанс преодолеть многолетнюю ненависть и вступить на другой путь?

— Лика! — на меня неожиданно налетели, крепко обнимая и кружа над землёй. — Привет, мелкая.

— Риган, — прошептала я, осторожно касаясь его запачканного пеплом и кровью лица и аккуратно стирая следы сражения. — Живой.

— Конечно, живой, — рассмеялся он, опуская меня на землю. — А ты как?

— Уже лучше, — улыбнулась в ответ.

Братишка усмехнулся и снова крепко обнял.

— Мы переживали за тебя, — доверительно шепнул Риган. — Но как же эффектно ты смотрелась верхом на своей птичке с этими сверкающими плетьми в руках. Признаюсь, это было потрясающее зрелище. А как сгорали эти твари от твоих ударов — любо дорого посмотреть.

Я слегка отстранилась, с улыбкой глядя в его сверкающие серебром глаза:

— Нас было пятеро. А где все наши?

— Мика слегка зацепило, но ничего серьезного, им сейчас занимается ба. А ты знаешь, что она и мёртвого на ноги поставит. Родители в норме, — он замялся, тревожно глядя на меня, будто хотел что-то сказать, но передумал. — Пойдём к нашим. Мама волнуется, — брат аккуратно взял меня за руку, заглядывая в глаза. — Мы всё очень волнуемся за тебя.

Поиски Рая пришлось отложить на непродолжительное время. Я хотела увидеть Мика, убедиться, что с ним в порядке, обнять маму и Мию, прижаться к деду. Поэтому кивнула и пошла следом через толпу.

Протискиваться не пришлось. Стоило им меня увидеть, как они все расступались и молча провожали нас такими взглядами, что я готова была провалиться сквозь землю, а еще стало тихо. Так тихо, что я слышала собственное дыхание и как хрустит гравий у нас под ногами. Они молчали и смотрели. Уж лучше бы сказали что-нибудь, а то я чувствовала себя крайне неловко.