первую очередь Денниса привлекала именно ее наивность. И правда, лучшего случайного свидетеля своих тайных утех и представить невозможно.

Хоть тайное и стало явным, он мог быть совершенно уверен: Паула ни словом не обмолвится об увиденном даже самым близким людям — матери, двум сестрам и подруге из Миссури. Кто знает, возможно, этот расчетливый, постоянно что-то замышляющий психопат выбрал ее в жены именно по этой причине.

Паула сообщила Деннису, что и речи быть не может о том, чтобы отправить его к психотерапевту или психиатру. Страшно было представить, что подумают люди, если о подобном «увлечении» супруга вдруг станет известно. А в таком городе, как Уичито, это вполне возможно. Поэтому через несколько дней Паула набралась смелости и позвонила в местный госпиталь для ветеранов, где когда-то работала бухгалтером. Не назвав себя, она попросила о телефонной консультации с психотерапевтом. На условиях анонимности сообщила специалисту, что у мужа ее подруги есть определенная проблема, и поинтересовалась, можно ли как-то помочь в этом случае. В ответ на обращение получила список книг по самосовершенствованию. И купила все, которые только могла отыскать, вручила Деннису, велев прочитать от корки до корки, а еще лучше заучить наизусть. Он постарался так и сделать.

Рейдер утверждал источнику: больше всего он боялся, что Паула его бросит. Это звучит вполне логично. Лишившись супруги, мужчина лишился бы и постоянного прикрытия, а именно эту функцию выполняла жена, разумеется, совершенно не догадываясь об этом. Он понимал, что без нее очень скоро станет объектом любопытства, косых взглядов, а то и подозрений. И сознавал, что уход Паулы вполне может стать началом его конца.

Рейдер рассказывал, что следующие два года пытался исправиться, по крайней мере, в части уникальной разновидности аутоэротизма. Он старался покончить со своим пристрастием к веревкам. Уж и не знаю, что делал на протяжении двух лет, чтобы подавить этот голод. Зато знаю точно: в один прекрасный день 1980 года это случилось опять. Паула зашла в спальню и застала его с очередной веревкой на шее.

На этот раз жена не стала беспокоиться по поводу его психики. Вместо этого она разозлилась. Прямо-таки рассвирепела. Пришла в бешенство. Рейдер явно не предвидел подобной реакции. Поэтому повел очень тонкую игру, сказав Пауле о готовности уйти из дома, в глубине души надеясь, что она позволит ему остаться. Вместо этого женщина ответила, что обдумает предложение, и в следующие несколько недель практически не разговаривала с ним.

В итоге смягчилась, хотя, думаю, скорее всего, потому, что осознала: Рейдер был в курсе с самого начала, что его уход вызовет у окружающих массу вопросов, а это ей совершенно не нужно. Паула разрешила ему остаться, но предъявила ультиматум. Даже Деннису стало понятно: условия придется неукоснительно соблюдать.

Рейдер не стал испытывать судьбу и подчинился. По меньшей мере, так он говорил источнику. В доме больше никогда не надевал женское платье и не вешался на двери ванной комнаты — это запретная зона для таких вызывающе извращенных занятий. Теперь, чтобы пустить в ход веревки, приходилось дожидаться «мотельных вечеринок» или уходить в чащу леса.

Он понимал: Паула, скорее всего, не предоставит еще один шанс. Хуже того, он боялся, что она может попробовать увязать его дикие поступки с тем, что творил загадочный душитель, о котором говорил весь город.

Было поздно, смертельно хотелось спать. Я позвонил на ресепшен и спросил, не оставляли ли для меня писем. Девушка попросила не вешать трубку и через несколько секунд ответила: «Нет. А должны были?»

Наутро я проснулся со смутными воспоминаниями о том, что мне снилась смерть. Вроде меня убили среди ночи, пока я спал. Мне всегда казалось, будто это наилучший вариант ухода в мир иной — просто закрыть глаза и не открыть их больше никогда. Намного милостивее и гуманнее по сравнению с подавляющим числом дел, над которыми я работал. В них жертвы молили мучителей о смерти, чтобы не подвергнуться очередной серии пыток.

Позавтракав тостом и кофе, я решил съездить к заброшенному дому Рейдеров в Парк-Сити. Меня манила обшарпанная скамейка, приютившаяся посреди зарослей давно не стриженной травы и разросшихся кустов на заднем дворике. Я приметил ее в прошлый приезд семь месяцев назад. Захотелось посидеть на ней и как следует подумать.

Несмотря на утро понедельника, на улицах Уичито было совершенно пусто. Казалось, едешь по городу-призраку. Путь от гостиницы до Парк-Сити занял меньше десяти минут. По дороге меня одолевали мысли о вчерашнем письме.

Его мог прислать только человек из ближайшего окружения Рейдера, хотя таковыми могли считать себя и Касарона, и немногочисленные друзья по переписке, которыми он обзавелся после ареста. Возможно, это тот же человек, несколько месяцев назад передавший мне кое-какую сугубо личную информацию о Деннисе. На этот раз он помог ответить на мучивший меня вопрос относительно того, что могла знать Паула о гибельных пристрастиях супруга. Собственно, накануне я спрашивал и самого Рейдера. И, если верить письму, получалось, что женщина не представляла, что ее муж убийца, однако крайне встревожилась и разозлилась, став невольной свидетельницей его сексуальных извращений.

Как сообщалось в письме, Паула сухо проинформировала его, что впредь не потерпит ничего подобного.

Далее я предположил, что за этим письмом мог стоять сам Рейдер. Быть может, некоторые из вопросов застряли в его тупой башке, он обеспокоился тем, что определенные подозрения относительно Паулы все еще существуют, и позвонил автору письма. Опять же им мог быть кто угодно из целой группы людей, знавших о цели моего нынешнего приезда в Уичито.

Все источники говорили, что Рейдер ни разу не задумался о последствиях, которые могут наступить для родных в случае разоблачения. Касарона рассказывала, что на момент ареста Денниса сбережения пары не превышали $7000. Это означало, что Паула осталась почти без средств к существованию, поскольку единственным источником доходов семьи была его зарплата.

Судя по тому, что говорил накануне Рейдер, он впервые осознал, в какой кошмар превратил жизнь супруги, только в июле 2005 года, когда Паула попыталась продать их дом. Из добрых побуждений его собирался купить владелец популярного местного стрип-клуба. Но узнав, что женщина не получит ни цента из-за гражданского иска, который предъявили Рейдеру родственники жертв, отказался от сделки. В результате дом, к которому я ехал, завис в состоянии полной неопределенности, а Пауле пришлось устроиться бухгалтером в магазин при бензоколонке, чтобы хоть как-то сводить концы с концами.

Не доезжая до места, я решил сделать небольшой крюк и направился к его работе.