Меж тем Васян подбежал к Зяббе и что-то зашептал ему на ухо. Сначала орк слушал невнимательно, но потом на зеленом лице появились признаки заинтересованности. Стольник несколько раз кивнул в сторону Чебурашки, Зябба зловеще улыбался.

— Так что, мне кто-нибудь даст слово?

— Вот настырный засранец, — рыкнул Зябба. — Ладно, даю слово воина, ты покинешь эти стены целым и невредимым. Доволен?

Чебурашка закивал. Орки посмотрели на Зяббу удивленно, а некоторые так и вовсе с нескрываемым недовольством. Зябба лишил их законной потехи.

Парламентер же сразу осмелел, приосанился. Прочистив горло, он заговорил:

— Я — благородный Ласилер из Валориона, за отвагу, хитрость и ловкость получивший от врагов из другого мира звучное прозвище — Чебурашка. Я уполномочен вести переговоры от имени союзных войск, возглавляемых королевой Элирой. В союз входят доблестная, непобедимая армия эльфов и четыре полка круглоухих под руководством барона Джастина.

— Сборище вонючих выплодков! — прокомментировал Зуб.

Чебурашка, пропустив мимо ушей реплику орка, продолжил:

— Великодушная королева Элира предлагает вам сдать город без боя. Зачем проливать кровь, ведь никто не сомневается в победе союзной армии.

При этих словах орки все как один заржали.

— Давай, давай продолжай! — давясь смехом, произнес Зуб. — Че еще ты нам скажешь, шут?

— Если вы добровольно сложите оружие, то у многих из вас есть шанс остаться в живых. Все благодаря тому, что милостивая королева разрешила барону Джастину и его людям отобрать себе тысячу лучших рабов.

— А че будет с остальными? — хрюкая от смеха, спросил кто-то.

— Часть мы отдадим Джарлаку, а остальных повесим на деревьях и будем тренироваться на них в стрельбе из лука.

— Какие выгодные условия, — сказал Зуб. — Я всегда мечтал, чтобы меня подвесили на дерево и стреляли по мне из лука.

— Я не понимаю, что здесь смешного? Либо мы возьмем город с боем и уничтожим всех до одного, либо целая тысяча останется в живых. Правда, у нас есть еще специальное условие.

— Ну-ка, ну-ка? — полюбопытствовал Зуб. — Че вы там еще удумали, ушастики?

— Мы разыскиваем трех иномирцев. Вот двое из них. — Чебурашка указал на нас с Васяном. — Значит, и третий где-то поблизости. Все трое должны быть переданы нам живьем. Еще нам нужен старик-маг и вот этот орк с костью в носу, который дал мне слово.

— И че, это все условия? — сквозь смех выдавил Зябба. — Нам надо подумать!

— Пойдем на стену поднимемся, — дернул меня за рукав Васян.

— Зачем?

— Пойдем, пойдем, не пожалеешь.

Я пожал плечами и двинулся вслед за другом.

Мы успели как раз вовремя. Внизу Зябба подхватил Чебурашку и закинул его на плечо, как мешок с картошкой. Эльф отчаянно отбивался, молотил тощими ручонками по могучей зеленой спине. Его вопли были слышны даже здесь на стене:

— Что ты делаешь?! Ты же дал слово воина!

Тем временем орк посадил Чебурашку в пращу требушета ПК-1.

— На че надо нажать, чтобы пульнуть? — спросил Зябба у Пришибленного.

— Вот на этот рычаг.

Одной рукой Зябба придерживал Чебурашку, чтобы тот не выскочил из пращи, а другую положил на спусковой механизм. Потом громко, чтобы слышали все орки, провозгласил:

— Парламентер покидает стены города целым и невредимым, как я и обещал.

Хлоп!

Чебурашка с диким воплем взмыл в воздух. Со свистом он пролетел над нами, затем над союзными армиями и скрылся за горизонтом. Не удивлюсь, если он долетел до самой Лареции.

— Вот это мощь, — восхитился Васян. — Между прочим, Чебурашкой из требушета стрельнуть — была моя идея.

— Я так и по…

Мои слова заглушил гром барабанов. Эльфы опознали в летающем объекте Чебурашку, и им такое обращение с парламентером не понравилось.

Барабаны смолкли, и разом хлопнули тетивы тысячи луков. Тысячи стрел обрушились на город.

* * *

Мы успели нырнуть за парапет. Тут и там падали стрелы, наконечники со звоном бились о камень. Над нами пролетел булыжник размером с мою голову, просвистело несколько копий — эльфы задействовали баллисты и катапульты. Они стреляли навесом — стрелы, копья и камни взлетали по высокой дуге и падали на Стронгхолд, словно град.

Внизу двое орков уже лежали не шевелясь. Еще один, кривясь от боли, выдернул из груди стрелу, переломил ее и осел на землю.

Остальные не мешкали. Кто попрятался в домах, кто схватил большие щиты, стоявшие вдоль стены, и укрылся под ними как под зонтами. Те, кто находились на стене, как и мы, схоронились за парапетом.

Только Пришибленный и Агырр, не обращая внимания на обстрел, загружали в пращу требушета здоровенный валун. У тролля из плеча торчала стрела, но он этого не замечал.

Укрываясь большим щитом, к нам на стену поднялся Кока. Прилег рядом за парапетом.

— Ты что здесь забыл? — спросил Васян. — Стрела в башка попадет, совсем мертвый будешь!

— Хочу посмотреть, каков ПК-1 на практике.

— Пупыревый он на практике. Ты его явно не пристреливал. Видал, куда парламентер улетел?

— Не надо сравнивать массу эльфа с массой требушетного снаряда, — произнес Кока менторским тоном.

Внизу Зябба, Зуб и еще трое орков подбежали к Пришибленному и Агырру, закрыли их огромными щитами.

Наконец ПК-1 был заряжен.

— Сейчас посмотрим, — сказал Кока, потирая ладошки.

Хлоп!

Каменюга отправился в полет. Мы осторожно выглянули из-за края парапета. Главное, на шальную стрелу не нарваться.

Снаряд описал дугу и врезался во вражеский строй. С десяток эльфов раскатало в тонкий блин, а камень после падения прокатился еще метров пять, подминая под себя новые жертвы.

— Круто! — Васян хлопнул Коку по плечу. — Беру свои слова обратно. Пушка офигительная и пристреляна, как надо.

Такой поворот событий, несомненно, стал для союзных войск неожиданностью. Они даже обстрел на миг прекратили. Правда, оправились быстро и возобновили стрельбу, причем еще более остервенело.

— Сейчас им самое время под прикрытием лучников начать штурм, — заявил Кока.

Я — человек далекий от тактики и стратегии, и то понимал, что очкарик прав. Из-за того, что большинство орков спустились послушать парламентера, на гребне стены осталось не больше десятка. Да и те залегли за парапетом — попробуй высунься под таким «дождичком». Самое время атаковать. Меня удивляло, почему эльфы до сих пор не ринулись вперед. Удивляло и настораживало.

— Странно, — сказал Кока. — Чего они ждут?