‘Кто там?- Крикнула Шафран.

- Только я, - послышался приглушенный голос Рори. - Можно мне войти?’

- Да! - ответила Шафран, потуже натягивая халат на грудь, чтобы скрыть малейший намек на ложбинку между грудями.

- Господи, ты еще не встала?- Сказал Рори, увидев, что она все еще нежится в постели. ‘Я думал, что ты захочешь помчаться к своей приятельнице.’

‘Для этого уже слишком поздно. Я знаю, что такое Чесси, когда она приближается к лыжному склону. Она, должно быть, направлялась к склонам и очень торопилась туда самое позднее к восьми. Так что я увижусь с ней сегодня вечером, и я подумала, что было бы очень весело, если бы у меня была история, чтобы рассказать ей все о том, как я спустилась вниз по Креста-ран.’

‘Ты ведь не настаиваешь на этом, правда? Я даже надеялась, что ты откажетешься от этой идеи.’

‘С какой стати мне это делать? Я обыскала твой гардероб и гардероб твоего отца в поисках мужской одежды. У меня нет других причин носить их.’

- Но, честно говоря, Саффи, ты можешь пораниться.’

- Я с таким же успехом могу пораниться, катаясь на лыжах, как и многие другие, но ты не станешь меня останавливать.’

- Я знаю, но никто не осудит меня, если ты причинишь себе боль. Но единственный способ спуститься вниз по Кресте - это если я помогу тебе сделать это.’

‘О, я бы об этом не беспокоилась, - сказала Шафран. ‘Никто никогда не осудит тебя за то, что ты не смог убедить меня быть благоразумной. Никто не может. Просто спроси моего бедного отца.’

‘Тогда очень хорошо. Это твои похороны, и ты не можешь винить меня, если сломаешь свою глупую шею. В таком случае предлагаю встретиться в десять часов в холле. А потом я познакомлю тебя с герром Цубером.’

- О, это звучит загадочно, кто он?’

- Человек, без которого ни тебе, ни кому-либо другому не позволено приближаться к Креста-ран, каким бы хорошим человеком ты ни был.’

Шафран поела, приняла душ и позволила себе побаловать себя каким-то особенно красивым нижним бельем. Только потому, что я должна выглядеть как мужчина снаружи, я все равно буду чувствовать себя женщиной внутри. Она собрала волосы в пучок и натянула на голову мужскую шерстяную шляпу. Она была такой же высокой, как и большинство мужчин, так что это не было проблемой, и толстый шерстяной джемпер, надетый под ветровку, поднимал ее плечи и скрывал ее красивую, но не особенно большую грудь. Ее лицо, однако, было далеко не мужественным, что обычно было очень хорошо, но не сегодня. Она обернула шарф вокруг шеи и закрыла им рот, а большие голубые глаза и длинные густые ресницы прикрыла темными очками.

Сделав все возможное, чтобы выглядеть как мужчина, она теперь должна была работать над тем, чтобы действовать, двигаться и звучать как мужчина. В течение многих лет рост Шафран обрекал ее играть мужские роли в школьных спектаклях: она была прекрасным Ромео, но предпочла бы быть Джульеттой. Но теперь, совершенно неожиданно, этот опыт оказался полезным. Она стояла перед зеркалом, засунув руки в карманы брюк и ссутулившись. Мужчинам так повезло, что они могут это делать! - подумала она. Мы должны держать спину прямо, голову высоко и скрещивать ноги, когда садимся. Мы почти никогда не расслабляемся, как они. И это напоминает мне - колени раздвинуты, когда я сажусь!

Она несколько раз попрактиковалась в мужском хождении взад и вперед по комнате, не двигаясь с бедер, как это делали женщины, а ведя плечами. Следующим пунктом повестки дня был ее голос. Она решила ограничить шансы быть пойманной, сведя свою речь к минимуму. Она понизила голос настолько, насколько могла, и испробовала пару мужественных мычаний, показывая " да " или "нет", а затем несколько коротких фраз: "Хорошо-Хо", "Абсолютно", "Понял" и "Не могу дождаться".

"Я знаю много мужчин, которые никогда не говорят о себе больше, чем это", - подумала она и приказала себе ни в коем случае не хихикать, не визжать и не называть что-либо "милым" или "очаровательным". Она была почти уверена, что будет кричать, как баньши, как только спустится вниз по самой тропе, но как только она будет скользить по льду со скоростью пятьдесят миль в час, никто ничего не сможет с этим поделать, пока она не достигнет дна.

Она в последний раз взглянула на себя в зеркало, по-мужски пожала плечами и отправилась на поиски Рори и таинственного Герра Цубера.

Герхард тоже прибыл в Санкт-Мориц накануне днем, хотя и проехал двести с лишним километров от замка Меербах. Однажды притворившись, что ему нужны деньги, чтобы купить "Мерседес", он приобрел пару лет назад новую модель, великолепно гладкий, ярко-красный двухместный кабриолет 540K с белыми шинами и светло-бежевыми, почти медового цвета кожаными сиденьями, и ни разу не пожалел о своем решении: острые ощущения от вождения на неограниченных скоростях, разрешенных на новых автобанах, были почти равны тому, чтобы быть за рулем 109-го. Герхард решил не оставаться во Дворце из-за чувства, что ему не следует встречаться с Чесси до того, как он сделает ей предложение: так ему казалось более романтичным. По дороге из Берлина он остановился на ночь дома, потому что это очень удобно прервало его путешествие, и ему хотелось сказать матери, что он собирается сделать предложение Франческе фон Шендорф.

Атала, как он и ожидал, была в восторге от этой новости. - ‘О, я так рада за вас обоих!- воскликнула она, обнимая сына. - ‘С того самого момента, как я впервые увидела вас вместе, я подумала, что вы так прекрасно смотритесь вместе. Она действительно такое прекрасное создание и такая очаровательная. Она станет тебе прекрасной женой, и ты, мой мальчик, должен быть ей таким же хорошим мужем.’

‘Конечно, мама. Иначе зачем бы я на ней женился?’

Герхард тоже так думал. Он действительно хотел быть хорошим мужем. Его отец и старший брат, возможно, считали свои брачные клятвы несущественными, не имеющими никакого отношения к их сексуальным связям с другими женщинами. Но он будет другим. Он будет относиться к своей жене с уважением, которого она заслуживает. И уж конечно, это будет нетрудно. Чесси была такой же милой и добродушной, как