— Нормальные ведь люди. Обычные, рабочие, любили её. На стене до сих пор детские фотографии Инги висят. Не сняли, хоть и насолила она им знатно. Наверняка старались ради наследницы, растили в заботе, пылинки сдували, души в единственной дочке не чаяли. А она... — призрак обречённо махнул рукой, — сама дура.

Серёга решил не комментировать столь горячий монолог друга. Ни к чему это. Швец был однозначно прав со всех сторон. Дурость, наверное, наиболее распространённое качество среди людей.

— Ладно, спасибо что навестили, — решил заканчивать разговор инспектор. — Давайте разбегаться. Если что — я на связи.

Коллеги пожали друг другу руки и Иванов первым, чтобы на затягивать расставание, направился к дверям клиники. В спину его догнал оклик призрака:

— Доктора-то что сказали?

Сергей обернулся:

— Пока ничего внятного... На завтра обследование назначили, а там посмотрим...

Марек неожиданно хлопнул себя по лбу, извлёк из кармана куртки три крупных апельсина и протянул их Серёге.

— Забыл совсем. На. Антон сказал, что у людей принято больным фрукты приносить. В них, вроде как, витаминов много.

Парню искренне хотелось рассмеяться при виде очередной партии цитрусовых, но он сдержался. Пробормотав слова благодарности, рассовал презенты по карманам и пошёл в палату. По пути посмотрел в смартфон — вдруг звонил кто? Пропущенных не оказалось, зато мерцала циферкой «1» иконка в виде конверта. Нажал. На экране появился текст от абонента «Маша», состоящий всего из двух слов: «Домовые ищут».

Отбив «Спасибо», Иванов наконец-то дошёл до своей кровати, кое-как разделся и буквально рухнул в объятия Морфея. Сказались и нервный день, и недосып с прошлой, наполненной удовольствиями, ночи.

***

Утро началось по больничному шумно. Захлопали двери, заходили люди, кто-то кого-то куда-то звал. Не обошла стороной общая побудка и инспектора. В дверь постучалась медсестра и, не дожидаясь, пока ей откроют, пригласила пройти к её посту, где Иванову следовало получить необходимые направления. Заодно напомнила и о баночке в туалете, куда следовало отлить немного жидкости, скопившейся в организме за ночь.

Такое положение дел показалось откровенно непонятным. Очевидно же, что приоритетом в клинике, помимо основных, лечебных, функций является всяческое ублажение клиентов. И, при данном раскладе, невелик труд вручить бумажки прямо в руки пациента, дабы лишний раз прогнуться перед больными толстосумами. К тому же, на этаже всего двенадцать палат — народу немного, как ни крути. Выполнить несложно.

Эти мысли роились в Серёгиной голове скорее от безделья, чем от капризного характера. Дойти до упомянутого стола ему не тяжело, просто показалось интересным такое несоответствие принятым здесь стандартам.

Странность разрешилась сама собой. Едва он подошёл к указанному месту и пристроился за каким-то лысым, пожилым гражданином в спортивном костюме и с чрезвычайно брезгливой, лощёной физиономией, как заметил приоткрытую дверь в соседнее с постом помещение. С первого взгляда стало понятно — процедурный кабинет. В нём уже суетились две женщины в белых халатах, чуть ли не прыгая вокруг какой-то сморщенной, как иссохшая груша, тётки в возрасте «40 с бо-о-ольшим плюсом», с ярким, густо намазанным косметикой, лицом. Заметив взгляд парня, она внезапно подмигнула ему игриво, попытавшись состроить при этом кокетливую улыбку.

«Молодится, кошёлка старая! Борется со временем» — невольно промелькнуло в голове Иванова и он, сам того не замечая, улыбнулся в ответ этой мысли. Зря.Женщина истолковала такое мимическое выражение по-своему, и кто знает, чем бы это всё кончилось, если бы одна из сотрудниц не захлопнула дверь в кабинет.

Получив у медсестры свои бумажки, инспектор пристроился на стуле под процедурной, достал смартфон, от скуки принявшись листать утренние новости.

Тётка вышла в коридор минут через десять и отправилась, поддерживаемая под локоток одной из медсестёр, к своей палате. Выглядела она откровенно неважно, но окинуть парня фривольным, оценивающим взглядом не забыла. Пришлось сделать вид, что не заметил.

Потом в дверь зашёл лысый, потом Иванов. У него взяли кровь, попросили мочу, выдали новую порцию таблеток, велев их выпить после завтрака. Затем, сочтя утреннюю возню с пациентом оконченной, отпустили восвояси, любезно предупредив о том, что обход в 8.30 и крайне желательно никуда не отлучаться.

А дальше понеслось... Ровно в назначенное время пришёл Игорь Моисеевич, много и умно говорил, постоянно подбадривая парня, а в конце вручил заранее распечатанный на больничном бланке лист с перечнем специалистов и кабинетов, которые сегодня следовало посетить.

Эта беготня заняла практически весь день. Хотя очередей тут и не было, и встречали Серёгу везде как сына родного, уделяя ему не менее получаса своего рабочего времени, однако вымотался парень до последней степени. Успокаивало лишь одно: «В кои-то веки обследуюсь, — думал он, — О здоровье своём правду узнаю. Надо, надо» ...

Немного отдохнуть дали лишь в обед. Заодно выдали пилюли, поставили капельницу, а потом, позволив немного поваляться, снова погнали (исключительно деликатными напоминаниями) искать первопричину так и не понижающейся температуры.

Отстали от инспектора ровно в 18.00. Вернувшись к себе, он с удовольствием вытянулся на кровати и от нечего делать набрал Машу:

— Привет! Как дела?

— Хорошо. К тебе собираюсь, — радостно ответила не слишком избалованная вниманием кицунэ. — Компотик сварила... Ты меня прямо на пороге застал, через полчаса буду. Что врачи говорят? — беспокойно поинтересовалась она, не дожидаясь личной встречи. — Может, лекарства какие нужны?

— Нет, всё в порядке. Пока ничего критичного не обнаружили. Машуля, темно уже... чего ты по улицам таскаться будешь? Оставайся дома, отдохни...

— Серёжа! — голос домовой стал холоднее арктического льда. — Я должна убедиться, что ты в порядке!

Ответить не успел — в динамике раздались короткие гудки. Иванов, окинув взглядом палату на предмет прибранности (иначе домовая весь мозг вынесет за бардак), пожал плечами и включил телевизор.

Но не тут-то было. По внутреннему телефону позвонил охранник и сообщил, что пришёл посетитель, а заодно уточнил — пропускать в палату или больной сам спустится? Поскольку неизвестный визитёр не представился (или ответственный за пропускной режим просто не стал лишний раз, без команды, проявлять любопытство) инспектор решил спуститься, а заодно подышать свежим воздухом.

К удивлению, посетителем оказался тот самый, вчерашний паренёк, один из помощников Андрея Андреевича. Произнеся дежурные слова приветствия и пожелания скорейшего выздоровления, он протянул парню большой запечатанный конверт, после чего, сославшись на занятость, уехал.

Открывать и смотреть, что внутри, Сергей не стал. Успеется... Спокойно покурил, поглазел на людей, и только потом отправился в свою палату.