– Однако он тоже ходит к психоаналитику, — сказала Элис в защиту Джейка. — Вероятно, это ему как раз требуется. Не исключено, что это сыграет роль. Он может измениться. Он уже немного изменился. Я думаю, что психоаналитик обратил внимание на вопрос гигиены. Джейк снова моется… — она говорила почти умоляюще.

– Ты так думаешь? — зловеще спросил Хьюго. — Элис, может, ты и убеждаешь себя, но меня ты не убедишь. Может ли барс переменить пятна свои? Способен ли человек изменить свою природу? Этого не случится, даже если барс будет их мыть.

Элис знала, что скептицизм Хьюго оправдан. Но к большому удивлению Элис, Джейк на самом деле с большим энтузиазмом отнесся к терапии. После начала приемов у психоаналитика его характер и отношение к ней в целом улучшились — немного, но определенно. И улучшился его подход к вопросам гигиены. Кроме мытья, он снова стал бриться, и его волосы больше не висели грязными патлами, что она ненавидела.

— В шкафчике в ванной даже появился увлажняющий лосьон. Я никогда раньше не видела, чтобы он пользовался чем-то подобным, — быстро добавила она. — И он стал даже пользоваться одеколоном после бритья, чего тоже не делал никогда раньше.

Ее голос звучал жалобно. Хьюго подумал, что так может говорить только человек, у которого не все в порядке с головой.

– Одеколон после бритья! — воскликнул Хьюго, думая, какое он-то может иметь ко всему отношение. Затем он быстро взял себя в руки. — Послушай, мы теряем ценное время. Когда ты обычно ходишь на прием? И когда Джейк?

– Каждую среду в девять, — пробормотала она. — Джейк в двенадцать. А что? /

– Меня обычно назначают на среду в одиннадцать. Сегодня прием перенесли в последнюю минуту, именно поэтому я сейчас здесь и оказался. Но, Элис, послушай, я могу перенести прием на одно время с тобой. Записаться к другому психоаналитику. Или еще что- то придумаю. Ты можешь и дальше ходить к доктору Хасселбладу. Мне лично он никак не помог. — Он схватил ее за плечи. — Тогда мы сможем видеться. Перед приемом или после него. Случайно — или, по крайней мере, так будет казаться. — Хьюго сглотнул. — Что ты об этом думаешь?

Секунду Элис колебалась, затем стряхнула его руку.

– Нет, — твердо сказала она. — Какой смысл?

Хьюго почувствовал, как надежда уходит, словно воздух из сдувающегося воздушного шарика.

– Смысл? — повторил он. — Мы, по крайней мере, будем видеться. Мы сможем выпить кофе или…

– Мы не можем.

– О, Элис. Пожалуйста. Я не вынесу этого…

– Но тебе придется, — резко ответила она. — Нам обоим придется.

Хьюго попытался справиться с комком в горле.

– Ты права, — признавая поражение, сказал он. — Встречи с людьми, которых мы любим, когда пытаемся найти способ остаться с теми, кого не любим…

– … не помогут удержать наших детей, — Элис направилась к выходу.

Хьюго сдавленно усмехнулся.

– О, я уже потерял Тео.

Это сработало, словно удар током. Элис в ужасе повернулась.

– Что? Неужели уже было слушание в суде?

– Нет, но вскоре оно состоится. Я не ожидаю от него хороших результатов. А ты, очевидно, будешь названа соответчиком в деле о расторжении брака. — Он уныло улыбнулся.

Элис поморщилась. Соответчик в деле о расторжении брака. Другая женщина. Злая искусительница. Она никогда не представляла себя в этой роли.

– Но они не могут присудить Тео Аманде! — запротестовала она. — По закону о защите детей, при разводе родителей ребенок передается тому, кто больше занимался его воспитанием, а это ты.

– Я знаю. Но суды всегда предполагают, что это мать. А ты знаешь, что представляет собой Аманда. Она сыграет роль, достойную Оскара, чтобы все получилось так, как она хочет.

Элис постаралась отделаться от образа злой ведьмы Аманды, вонзающей красные когти в маленького Тео.

– Она не может… Я имею в виду… Они этого не сделают. У тебя ведь есть неплохой шанс? Ты же им все время занимался, и это можно доказать. И, конечно, у тебя есть работа.

– Меня уволили пару недель назад. Элис, у меня нет работы. — Он беспомощно развел руками.

Элис в отчаянии посмотрела на него.

— Ты права, — сказал он с наигранной легкостью. — Во всем этом нет смысла. Пусть будет так. Прощаемся.

Элис бросилась вперед и коснулась губами его щеки. — Прощай, Хьюго.

Она быстро захлопнула за собой дверь. До того, как он успел увидеть слезы.

* * *

Она сидела на заднем сиденье автобуса и на всем пути домой тихо плакала, уткнувшись носом в шарф. У нее было ощущение, будто у нее в сердце кто-то крутит и переворачивает бритву.

Она пришла в ужас из-за Хьюго. Вероятно, его страх потери Тео оправдан. Как она сама прекрасно знала, дела с участием Аманды означают кошмар и ничего больше. И Хьюго к тому же еще и потерял работу. Элис застонала. Ее тошнило, она задыхалась — и от обстоятельств, и от черного дыма, который вылетал из выхлопной трубы автобуса.

Как только она толкнула видавшую виды дверь «Старого морга», Джейк, стоявший сразу же за ней, вручил ей хнычущую Розу.

– Мне нужно уйти, — объявил он. Муж явно очень торопился.

– О, хорошо. Куда?

– На прием к психоаналитику, — весело бросил он через плечо, огибая многочисленные унитазы, раковины и ванны, загромождающие путь.

Элис накормила Розу и включила простенький кассетный магнитофон, который недавно купила, чтобы ставить кассеты с песнями. Магнитофон, очевидно, был неразрушимым и ожидал составить конкуренцию Стоунхенджу в длительности существования. Однако появление магнитофона не вызвало никаких комментариев или возражений Джейка, что было удивительно. Элис предполагала, что это еще один положительный результат приемов у психоаналитика. Джейк становится мягче.

Роза любила музыку, и теперь победно подпрыгивала под «У мисс Полли была кукла». Зазвонил телефон. Это оказалась мать Элис.

– Как дела, дорогая? — спросила она более весело, чем ей было на самом деле. Она являлась главным доверенным лицом Элис и знала о последних событиях, включая угрозу вывоза ребенка в неизвестном направлении. Пока ей героически удавалось сдерживать извержение вулкана — то есть ее мыслей по поводу происходящего.

– О, ты знаешь, — сказала Элис с отсутствующим видом. Она улыбнулась Розе, которая в эти минуты пухлыми маленькими ручками крутила колесико, увеличивающее громкость. Магнитофон оглушительно взревел.

– Нет, дорогая, не знаю. Расскажи мне.

Элис помедлила. А потом слова хлынули из нее потоком.

– Я сегодня утром видела Хьюго. В приемной психоаналитика. — Она на мгновение закрыла глаза. — Это было… ужасно. Он так расстроен.

– А ты? — поинтересовалась мать.