и только. Остальные его сыновья – Соперник 5.391/5, Быстролёт 5.552/5, Коралл 2.45 и другие – были тише и никакого класса не имели. Но Афанасьев чрезвычайно ценил Сорванца, он оставил в заводе его сына Машистого и широко им воспользовался как производителем. По словам И.Г. Афанасьева, Машистый был очень хорош по себе, но мельче отца. Среди 19 призовых лошадей, которых дал Сорванец, было 7 жеребцов и 12 кобыл. Сорванец давал лучших кобыл, чем жеребцов, и его дочери были резвее, чем сыновья. Лучшей его дочерью стала Потеря 5.01, классная кобыла, мать рекордистов Пылюги и Слабости. Не менее резвы и хороши были его дочери Лава 5.18 1/2, Любушка 5.26, Пастушка 5.39, Стрелка 5.38. Кровь Сорванца и сейчас имеет значение не только в орловском коннозаводстве, но и в метисном. В последнем исключительно через детей Потери.

Лучший сын Сорванца Машистый бежал на все дистанции – две, три, четыре и четыре с половиной версты, но преимущественно в провинции. Поступив в завод, он оказался успешным производителем: дал 25 призовых лошадей, выигравших свыше 45 000 рублей. Если Сорванец давал лучших кобыл, чем жеребцов, то Машистый, у которого было менее выражено влияние его матери Машистой (да ее и сравнивать нельзя было с Метлой, матерью Сорванца), давал лучших жеребцов, чем кобыл. Сын Машистого Вестник оказался выдающейся лошадью и выиграл 22 533 рубля. Показали хорошую резвость Ларчик, Лентяй, Укор и другие. Лучшей дочерью Машистого стала Победа 5.201/5. Кровь Машистого была весьма распространена в заводе Афанасьева, она текла в 10 кобылах завода – в Ухватке, Тосе, Тамаре, Ледяной, Пагубе, Победе, Паутине, Тайне, Прелестнице 2-й и Комете.

Интересно посмотреть, какие кобылы в заводе Афанасьева оказались лучшими, какие из них образовали свои гнезда и от каких маток-родоначальниц происходили те 16 кобыл, которых я видел в 1908 году. Говорю 16, а не 17, потому что одна (Москва) происходила из завода М.С. Синицына.

Впервые опись завода И.Г. Афанасьева была напечатана Лодыгиным в 1874 году. В ней указан приплод с 1861 года, а завод был основан в 1859-м. В описи завода (Зав. кн. рус. рысаков. Т. VIII) упоминается потомство кобылы Досадной завода П.И. Вырубова, которая дала Степенную, мать Могучей. От Могучей родилась Краля, мать Кокетки. Таким образом, в первую опись афанасьевского завода не была внесена Досадная, приплод которой впоследствии так прославился. Далее в описи, напечатанной Лодыгиным, мы видим кобылу Усердную, р. 1861 г., от Злобного И.Д. Ознобишина и Беглянки того же завода. Усердная родилась уже у Афанасьева, а ее мать Беглянка в описи не показана. Очевидно, дав Усердную, кобыла либо пала, либо была продана, либо выбракована. Здесь могла иметь место и небрежность или же купеческий расчет, ведь Лодыгину надо было платить за публикацию информации о каждой матке по рублю. Таким образом, следует иметь в виду, что полная опись завода Афанасьева никогда не была напечатана.

В описи завода Афанасьева значится 41 кобыла. Из них 13 были заводов Д.П. и Д.Д. Голохвастовых, 10 дочерей этих кобыл получили заводское назначение. То есть 23 кобылы, больше половины маточного состава, были голохвастовские. Четыре кобылы были Хреновского завода. Семь их дочерей и две внучки, родившиеся у Афанасьева, значатся заводскими матками. То есть в хреновскую группу входило 13 кобыл. Одна кобыла, Лёгкая, была завода князя Н.А. Орлова, три ее дочери получили заводское назначение. Одна кобыла, Беглянка, была завода И.Д. Ознобишина, ее дочь Усердная получила заводское назначение. И наконец, еще одна кобыла, Досадная, была завода П.И. Вырубова. Она дала у Афанасьева от Быстролёта кобылу Степенную, мать Могучей, бабку Крали, прабабку Кокетки.

Этот первый подсчет открывает интересное явление: 4 хреновские кобылы создали 7 маток в заводе Афанасьева, тогда как 13 голохвастовских кобыл дали только 10. Продуктивна заводская работа подовской Лёгкой, потомство которой будет играть роль в афанасьевском заводе до самых последних дней его существования. Потомство ознобишинской кобылы не переживет ее саму, зато из семьи вырубовской Досадной выйдет Крепыш.

Весьма интересно сравнить эти данные с данными 1908 года. Здесь цифры еще более показательны: 16 афанасьевских заводских маток в прямой женской линии происходили от голохвастовских кобыл (5) и хреновских (3), от подовской кобылы (3) и вырубовской (5). Таким образом, обширное голохвастовское гнездо, вошедшее в состав афанасьевского завода, постепенно таяло. Одна голохвастовская Тёлка смогла образовать гнездо такой силы и такого значения, что оно просуществовало в течение всей долгой жизни завода. Приведенные данные подтверждают мое предположение, высказанное в «Этюде о Бычке»: повальное увлечение Бычками, а стало быть, и голохвастовскими лошадьми было недостаточно обоснованным, оно принесло скорее вред, чем пользу орловской рысистой породе. Следует все же заметить, что если количественно голохвастовское гнездо утеряло свое первенствующее значение в афанасьевском заводе, то качественно оно стояло очень высоко.

Превосходна оказалась заводская деятельность вырубовской Досадной. Только одна кобыла завода Вырубова вошла в состав афанасьевского завода, но ее гнездо просуществовало 59 лет! И из этого гнезда вышел Крепыш! Это гнездо к 1908 году имело пять представительниц, то есть столько же, сколько имелось в заводе от всех многочисленных голохвастовских кобыл. Наконец, что особенно важно, это гнездо и сейчас имеет значение, ибо две его представительницы украшают Прилепский завод.

Остается сказать про трех заводских маток, происходивших от хреновских кобыл, а также про трех заводских маток, происходивших от подовской кобылы. Интерес заключается в том, что из четырех вошедших в состав завода старика Афанасьева хреновских кобыл уцелело только потомство Воли и Лихой. Воля была дочерью Визапура 3-го, Лихая – его внучкой. Что же касается подовской кобылы Лёгкой, то она была дочерью Мальги от того же Визапура 3-го. Комментарии излишни.

Завод Афанасьева (сначала отца, потом сына) всегда имел немаловажное значение в нашем коннозаводстве и давал призовых лошадей. Было время расцвета, было время затишья, было время зенита – появление Крепыша. Переживал завод и сумерки своей славы, но всегда он считался заводом призовым и первостепенного значения. Казалось бы именно в таком заводе воспитание молодняка, содержание кобыл и тренировка должны быть поставлены образцово. Однако это не так. Все было примитивно в этом заводе, во всем чувствовалась рутина и недостаточный интерес к делу. Постройки завода, отчасти приспособленные из овечьих кошар, были скромны и убоги, конюшни давно требовали ремонта. Тем не менее в этих конюшнях я чувствовал себя уютно – вероятно, потому, что здесь родились, росли и жили многие знаменитые рысаки.

Молодняк работали в каких-то допотопных дрожках, сбруя была простая, но крепкая. Наездником состоял А. Дуравин, впоследствии ездивший на московском