и ни один его сын не продолжил линию своего отца. Однако я уверен, что присутствие Кролика-Татаркина в родословной матери Крепыша имеет значение: через него в эту родословную вошла кобыла Прямая.

Кролик-Любезный на заводском поприще оказался счастливее, нежели его брат. Он был на два года моложе Кролика-Татаркина и происходил от хреновской кобылы Любушки, дочери Виноградной и внучки Усмани. Виноградная – мать сенявинского Ларчика и одна из лучших хреновских кобыл. То же следует сказать и про Усмань. Таким образом, Кролик-Любезный был лошадью выдающегося происхождения. О матери Кролика-Любезного и его бабке я могу сообщить кое-что новое. В моем распоряжении есть подлинный аттестат кобылы Любушки, из которого явствует, что она была гнедой масти, имела на лбу звезду, на правой ноздре белизну, передняя левая нога ее была изнутри бела, а задняя левая бела выше щетки. Именно из-за маленького роста – 2 аршина 2 вершка – Любушка из Хренового была удалена.

В разное время, преимущественно урывками, я знакомился с хреновскими архивами. Так, об Усмани у меня имеется весьма интересная пометка. Во времена, когда Воейков был главноуправляющим Хреновским заводом, начали заездку отдельных кобыл. На Усмани ездил знаменитый Сидор Васильев, имевший столько побед на воейковском Лебеде. Усмань была страшно резва и очень хороша по себе. Заводская карьера Усмани исключительна: она мать заводского жеребца Важного 2-го и кобылы Виноградной, от которой знаменитый сенявинский Ларчик и Любушка, мать Кролика-Любезного. Усмань дала также кобылу Вертуху, давшую Хреновому двух производителей, Балагура и Львёнка, и такого жеребца, как Любезный, сын которого, тоже Любезный (завода Ознобишина), состоял производителем в Хреновом. Львёнок – отец Львицы, от которой рекордистка Крылатая, знаменитая заводская матка у Шубинского.

Кролик-Любезный был резвой и достойной во всех отношениях лошадью. Он обладал рекордами на трех дистанциях – 4.02 (две версты), 5.41 (три версты) и 7.24 (четыре версты) – и дал 7 призовых лошадей, среди которых был классный Лихач. Линия Кролика-Любезного не угасла до сего времени и хорошо представлена в Хреновом.

Выше я упомянул, что 14 из 17 кобыл в заводе Афанасьева имели кровь Кролика-Казаркина и двух его сыновей. Если еще принять во внимание, что кобыла Прелестница происходила от Уборной, дочери Молодецкого 2-го, то число кобыл Кроликова дома увеличится до 17. В числе этих 17 кобыл некоторые, в частности Пагуба и ее дочь Паутина, имели кровь Кролика дважды. Пагуба дала Кречета от Колдуна, сына Кролика-Любезного, а ее мать Пастушка – дочь Прелестницы, дочери Уборной, у которой кровь Кролика текла по Молодецкому 2-му. Инбридинг на Кролика имела и Кокетка. Словом, влияние Кролика на формирование группы афанасьевских маток было очень велико. Несомненно, многие черты экстерьера афанасьевские кобылы получили из того же источника. Эта глубина, этот верх, эти железные ноги, эта кость и эта сила – влияние крови Кролика, одного из любимых жеребцов В.И. Шишкина.

Вывод, к которому я прихожу, чрезвычайно интересен и значителен. Обычно говорили, что завод И.Г. Афанасьева обязан всем своим значением сначала голохвастовским кобылам, а позднее Громадному. Это не так. Не отрицая значения голохвастовских кобыл, я покажу, что потомство лишь одной голохвастовской кобылы Тёлки уцелело до наших дней, да и то в соединении с линией Кролика (Уборная), в то время как имя Кролика в разных комбинациях повторялось буквально во всех кобылах афанасьевского завода. Только одна голохвастовская кобыла создала свое гнездо в заводе Афанасьева. И хотя кровь голохвастовских лошадей через Кролика-Татаркина, Машистого и Перуна имела распространение в заводе, оно, в сравнении с кровью Кролика, значительно меньшее. Громадный, конечно, сыграл исключительную роль, но все же и он работал и прославился на фоне Кроликовой крови. Словом, завод Афанасьева очень многим обязан Кролику.

Какие еще жеребцы имели наибольшее влияние на оформление заводского ядра у Афанасьева? Только два – Сорванец и Громадный. О Громадном я уже говорил подробно, остается только добавить, что целая серия его дочерей поступила в завод Афанасьева. Этих кобыл я видел главным образом на бегу и могу засвидетельствовать, что они были необыкновенно хороши. Сохранив отличительные, присущие афанасьевским кобылам качества, они вместе с тем получили от Громадного блеск, породность и аристократизм, которые были присущи дочерям этого знаменитого жеребца. Я могу засвидетельствовать, что афанасьевская группа дочерей Громадного не только не уступала старым афанасьевским кобылам, но и превосходила их. Эта группа кобыл обещала сыграть исключительную роль в заводе Афанасьева, но революция почти целиком уничтожила этот завод.

Намек на то, что можно было получить от дочерей Громадного, созданных на подкладке Кроликова дома, дает нам жеребец Победитель, сын афанасьевской Границы, дочери Громадного. Его рекорд 2.11 поставлен несмотря на «революционное» воспитание и плохие руки, в которых он находился. Гибель этой группы дочерей Громадного – величайшее несчастие для орловской рысистой породы!

Между заводской деятельностью Кролика-Казаркина и деятельностью Громадного лежит период в 44 года, так как Кролик-Казаркин был куплен Г.А. Афанасьевым в 1859 году, а Громадный поступил в завод в 1903-м. В эти годы немало перебывало жеребцов в заводе Афанасьева, но особенно плодотворна была деятельность сыновей Кролика-Казаркина и купленного у Г.Г. Волкова в 1874 году жеребца Сорванца.

Сорванец – серый жеребец, р. 1866 г., завода Н.И. Ершова, от Любимца 6.15 (три версты) завода И.Н. Дубовицкого (Горюн 5.40 – Любка) и Метлы того же завода (Приятный – Змейка). Рекорды 5.14; 8.13 (четыре с половиной версты).

Сорванец был выдающимся призовым рысаком своего времени, одним из тех, что способствовали славе Г.Г. Волкова, известного московского банкира, спортсмена и охотника. Беговая карьера Сорванца началась в Москве в 1870 году. Он выиграл тогда два приза и показал небывалую по тем временам для четырехлетка резвость – 5.21 (три версты). В течение следующих четырех лет лишь два рысака на московском бегу в том же возрасте ехали резвее его: Крутой 2-й (тоже сын Метлы) и Безымянка. Особенно значительны были секунды Крутого 2-го – 5.17.

Зимой 1871 года Сорванец бежал всего два раза и оба раза выиграл. Летом 1871-го он пробежал один раз и опять выиграл (5.32 и две перебежки в 5.24 и 5.33), причем по очень грязной и тяжелой дорожке. Зимой 1872 года Сорванец снова выигрывает два приза, а летом того же года блистательно завоевывает Воейковский приз (5.14 и две перебежки в 5.22 и 5.26). Секунды 5.14 останутся его предельными секундами резвости. Зимой 1873 года Сорванец бежал всего лишь раз, но за проскачку был сведен. Летом он также ничего не выиграл, хотя и состязался с такими лошадьми, как Грозный князя Оболенского и Усердный А.И. Ознобишина. Наконец, зимой 1874 года Сорванец выступил дважды и оба раза стал победителем. Показанная