Приближался весенний сев. Из центра на места, как всегда, направлялись строгие указания о подготовке семян, которые следовало «довести до посевной кондиции», а отходы от них — «до продовольственной кондиции». Так как ради выполнения плана хлебозаготовки порой сдавали и семенные фонды (выяснить, «по чьему распоряжению и сколько сдали!»), было рекомендовано хорошее зерно «привлечь из личных запасов колхозников» путём позаим-ствования, покупки и обмена на другие сельхозпродукты. А в это время хлеб прошлого урожая продолжали вывозить из глубинных районов, как обычно, отставая от намеченных планов: «вместо усиления — резкое сокращение темпов» [А. 17].

Вместе с тем следует отметить, что обстановка в целом в Казахстане стала несколько спокойнее. Возможно, тому способствовало благоприятное развитие событий на фронте.

В начале марта нарком внутренних дел Богданов опять как член бюро ЦК вместе с другими руководящими работниками был направлен заниматься не своими проблемами — контролировать и оказывать помощь в проведении сева. Проездил он по полям и весям почти месяц. По результатам поездки было вынесено постановление ЦК, в котором отмечалось, что в колхозах южных областей весенний сев ведётся совершенно неудовлетворительно.

Следует отметить, что как раз в это время главе казахстанского Наркомата внутренных дел Богданову приказом НКВД СССР от 29 марта 1945 года было присвоено спецзвание комиссара гб III ранга [А.З]. Отныне и до конца службы (то есть почти половину своей военной карьеры) отец носил на плечах золотые генеральские погоны с двумя звёздами.

Первомай отпраздновали, как и положено, с демонстрацией трудящихся, проходившей с флагами, транспарантами, портретами вождей и цветами мимо правительственной трибуны, которую установили на площади около Театра оперы и балета им. Абая. В прекрасную солнечную погоду Алма-Ата в свежей зелени парков и бульваров выглядела великолепно.

А сразу после праздников, 3 мая 1945 года, на заседании бюро ЦК КП(б) Казахстана Скворцова освободили от должности первого секретаря ЦК «по болезни». Трудно судить, насколько это соответствовало действительности, но, представляя ту нервную нагрузку, которую постоянно в течение многих лет нёс на своих плечах Хозяин республики, можно согласиться с проблемами, подкосившими его здоровье.

Тут же утвердили первым секретарём ЦК КП(б)К и ввели в состав членов бюро рекомендованного Москвой профессионального партийного руководителя Г.А. Боркова, работавшего до этого первым секретарём Новосибирского обкома партии.

Не надо быть специалистом-графологом, чтобы по уверенно врезавшейся в бумагу подписи «Г. Борков», которую новоявленный Первый ставил синим цветным карандашом под партийными документами, можно было почувствовать твёрдость характера, непреклонную волю и преданность идее. Видимо, на огромный Казахстан поставили более сильную руку, чем была до этого.

Рано утром 9 мая 1945 года все в нашем доме были разбужены громко звучавшим радио, которое папа, приехав с работы, включил на полную мощность. Ещё не понимая, в чём дело, домочадцы повскакивали с постелей и сбежались в гостиную, где гремел радиоприёмник. После окончания бодрого марша раздался торжественный голос Левитана, известившего о победоносном завершении Великой Отечественной войны. Все мы напряжённо слушали диктора, а когда вновь зазвучала музыка, бросились на радостях, с восторгом и слезами на глазах обниматься и целоваться друг с другом. Кричали «Ура!» и ещё что-то невообразимое.

От полноты чувств, распиравших нас, высыпали во двор. Солнце уже достаточно высоко поднялось, и в утренней тишине родного, теперь уже не тылового города услышали стрельбу, чего не наблюдалось раньше за все годы войны. Восторженные граждане, вдохновлённые сообщением о Победе, считали своим долгом тут же, немедленно произвести салют из имевшегося у них оружия. Хлопки выстрелов раздавались с разных сторон. Весь день все находились в каком-то радостном упоении — смеялись и плакали, бегали к знакомым, чтобы поздравить их с Победой.

Сообщили, что вечером будет произведен салют. В назначенный час, когда стемнело, все мы опять собрались во дворе. Взлетели ракеты, осветив всё вокруг весёлыми разноцветными бегущими огнями. Сразу в городе раздалась канонада самопального салюта. Все кричали «Ура/». При очередном залпе ракет отец достал принесённый с собой пистолет, поднял его вверх, передёрнул затвор и из этого трофейного оружия, отобранного года три назад у немецких диверсантов где-то под Гурьевом, выпустил без перерыва целую обойму патронов.

За годы войны 369 воинам-казахстанцам было присвоено звание Героя Советского Союза, 57 тыс. жителей республики награждены боевыми орденами и медалями. Промышленные предприятия Казахстана, как собственные, так и эвакуированные, снабжали Красную Армию боеприпасами, снаряжением, горючим, обмундированием, сельское хозяйство обеспечивало продовольствием. Действительно всенародным было движение материальной и духовной помощи фронту.

По окончании войны в составе большой группы работников НКВД Казахской ССР Богданова наградили орденом Отечественной войны II степени «за выпуск оборонной продукции». В числе многих работников тыла он был также удостоен медали «За победу над Германией». Моя мама, Н.В. Котова, ассистент акушерско-гинекологической клиники, получила медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов».

Сразу после праздника Победы на заседании бюро ЦК Компартии Казахстана на основании добытых компетентными органами сведений рассматривалось дело о расхищении и разбазаривании в республике продовольственных и промышленных товаров. Провинившихся освободили от занимаемых должностей и привлекли к строгой партийной ответственности.

В связи с окончанием войны прибавилась ещё одна новая, но достаточно радостная забота по организации приёма «демобилизуемых старших возрастов личного состава Действующей Армии». Для решения оперативных вопросов по размещению и трудоустройству прибывавших защитников Родины создали при СНК комиссию из 7 руководителей, в которую вошёл нарком Богданов. Наметили по прибытии эшелонов обеспечивать встречу с оркестрами, проводить митинги и собрания, организовать питание и подготовить автотранспорт для доставки воинов к родным местам проживания.

После парада Победы, прошедшего 24 июня 1945 года в Москве на Красной площади, Сталин решил окончательно уравнять между собой начальствующий состав НКВД-НКГБ и Красной Армии. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 июля 1945 года всякие специальные звания были отменены и вместо них для руководства и сотрудников НКВД и НКГБ ввели общеармейские звания и установили такую же форму одежды, как и для генералов и офицеров Красной Армии.

Перед этим переодеванием 27 июня 1945 года Верховному Главнокомандующему Сталину было присвоено высшее воинское звание — Генералиссимус Советского Союза. В соответствии с новым статусом наркому внутренних дел СССР Берии указом ПВС СССР от 9 июля 1945 года присвоили воинское звание Маршала Советского Союза. В тот же день по постановлению СНК СССР нарком госбезопасности Меркулов стал генералом армии.

Затем постановлением Совнаркома СССР большую группу начальствующего состава органов НКВД и НКГБ удостоили генеральских званий. Ряд руководителей — В.С. Абакумов, С.Н. Круглов, И.И. Серов, Б.З. Кобулов, В.В. Чернышов, С.А. Гоглидзе и К.А. Павлов — стали генерал-полковниками. Звание генерал-лейтенанта получили зам. наркома А.П. Завенягин, Б.П. Обручников, Л.Б. Сафразьян, а также руководители рангом пониже: А.Н. Бабкин, А.С. Блинов, Н.К. Богданов, М.И. Журавлев, С.И. Огольцов, В.С. Ряс-ной, Ф.П. Харитонов и др. В значительном количестве было присвоено звание генерал-майора.