Поскольку на протяжении веков наблюдались опасные циклы изоляционистских тенденций, это напоминание о связи торговых сетей с миром на Земле — возможно, наиболее важный урок, какой можно найти на страницах настоящей книги.

Некоторые признаки говорят о том, что рост поляризации, наблюдающийся во всем мире (см., например, рисунок 7.4), — не просто случайность, и что он связан с теми же силами, которые во многих местах приводят к росту иммобильности и социального неравенства, а еще меняют модели взаимодействия. Например, есть один способ узнать, как интернет влияет на политику: можно отследить, когда в разные места пришел интернет и как изменилась после этого политика в тех местах.

Именно это проделала Аня Праммер — изучила вопрос о том, как доступность интернета в разных регионах США повлияла на поляризацию местных политических взглядов. Обратившись для оценки поляризации в отдельных районах к распределению голосов при выборах в Конгресс, Праммер выяснила, что после того, как в районах, где раньше совсем не было Интернета, он появился и стал всюду доступен, ра йонная политическая поляризация выросла на 22 % (при всех прочих равных условиях){377}.

Это еще не говорит о том, что к росту поляризации привело появление интернета. Например, доступность интернета могла стать возможной из-за изменившихся экономических условий в данной местности, что тоже могло подстегнуть поляризацию.

Однако другим исследователям удалось воспользоваться произвольным характером появления интернета в различных местах в разные сроки (например, из-за изменений в старых правилах, регулировавших «земельные коридоры», то есть право прокладывать оптический кабель в определенных местах, или из-за задержек изменений в нормативноправовой базе). Исследования, опиравшиеся на эти явно случайные факторы, которые влияли на подключение разных регионов к интернету, выявили достаточно свидетельств того, что эта связь имеет причинно-следственный характер. Например, Ифтак Лелкс, Горав Суд и Шанто Айенгар (Yphtach Lelkes, Gaurav Sood, and Shanto Iyengar, 2015) выяснили, что из-за возросшей доступности интернета приверженцы разных партий чаще следят за новостями и вследствие этого растет поляризация их политических взглядов{378}. А Сэмюэль Пой и Симона Шюллер (Samuele Poy and Simone Schüller, 2016), проведя похожее исследование в итальянском городе Тренто, узнали, что расширившийся доступ к интернету привел к значительному увеличению явки избирателей и изменил относительные доли представителей партии в местных выборных органах.

Поляризация взглядов — процесс сложный, и было бы неверно винить во всем только доступность интернета. Важную роль здесь могла сыграть и другая технологическая сила. Кабельное телевидение привело к размножению новостных источников еще за несколько десятилетий до появления интернета, и по всему миру в течение нескольких десятилетий телезрители стали объектом конкурентной борьбы между разными идеологиями{379}. Появление кабельных телеканалов позволило идейно ангажированным новостным агентствам находить свою целевую аудиторию легче, дешевле и на бóльших расстояниях, а также обзаводиться новыми сторонниками{380}. Это тоже усиливает гомофилию: если все жители какого-то населенного пункта потребляют новости из одних и тех же источников, а затем обсуждают их между собой, то это сочетание — входящий поток из ограниченного источника плюс отголоски — усиливает консенсус внутри местных общин и, напротив, увеличивает расхождение взглядов между разными общинами. Таким образом, важнейшей составляющей политической поляризации выступает все та же гомофилия, и без того во многом определяющая наши сети.

Как мы уже говорили в главе 7, если мемы, идеи и слухи распространяются обычно очень быстро, то представления людей о различных сложных и субъективно воспринимаемых вещах, напротив, меняются очень медленно. Поэтому логично предположить, что те перемены, которые происходят с ростом связанности и усилением гомофилии, не столько радикальным образом меняют воззрения людей, сколько просто активизируют людей с уже готовыми убеж дениями. И эти люди обретают уверенность, видя, что их взгляды разделяют другие, а еще они часто переоценивают количество своих единомышленников{381}. Рост гомофилии может приводить к обострению разногласий между группами.

Как мы уже видели, рост гомофилии влечет более общие последствия, очень обширные и глубокие, и среди них — иммобильность и социальное неравенство.

Помимо усиления связанности и гомофилии, перемены в сетях могут приводить и к разрывам, если подрываются давние нормы и культурные традиции.

За последние сто лет происходил самый быстрый в истории человечества переход от сельского образа жизни к городскому. Еще два века назад городские жители составляли всего 3 % от всего мирового населения. Примерно сто лет назад этот показатель поднялся до 15 %, а к 1950 году вырос уже до 30 %. В 2008 году он достиг 50 %, а сейчас превысил 54 % и продолжает расти. Если так пойдет и дальше, то к середине нынешнего века в городах будет жить 2/3 землян.

Хотя эта тенденция и замедлилась в некоторых странах Европы и в Северной Америке (отчасти потому, что там из деревень и так уже уехали все, кто хотел), во многих странах Азии и Африки бегство в города, напротив, ускоряется.

Нетрудно догадаться, почему так происходит: в городской черте больше рабочих мест. Значение сельского хозяйства для мировой экономики уменьшается, производство товаров и услуг сосредотачивается в городах, становится выгоднее жить поближе к ним, и туда набивается все больше и больше людей.

Взаимосвязь между производительностью страны и ее урбанизацией прослеживается очень отчетливо. На рисунке 9.4 она показана лишь для избранных стран — так, чтобы их названия можно было прочесть. График, охватывающий все страны мира, выглядит примерно так же, только гораздо плотнее. Корреляция между производительностью страны и уровнем ее урбанизации составляет 72 % для данных, охватывающих все 179 стран из собранного множества данных{382}.