– днем и ночью обозы русских купцов везли русский товар в Ургу, ставшую центром частной русско-китайской торговли.

***

В Ургу прибыли через три недели. Филипп ехал на лошади, глядел по сторонам. Оказалось, что в конце семнадцатого века территория Монголии (сейчас она контролировалась Империей Цин) выглядела куда оживленнее русской Сибири. Несмотря на царившую кругом степь – вплоть до призрачных очертаний гор в десятках верст, здесь жизнь если не била ключом, то по крайней мере была заметна.

Дороги как таковой не было – они ехали по утоптанной копытами и колесами земле, впереди и за ними тянулись такие же обозы. Иные вставали, другие их просто объезжали по степи и такая же вереница тянулась им навстречу. По краям бродили азиаты в длиннополых серых халатах, чудных шапках на манер русских кокошников и конических колпаках. Тех, кто был поупитаннее и понаряднее несли на носилках рабы или слуги, хотя лошадей и ослов тут было в достатке. Такой толстяк как правило ел орехи и плевался шелухой, глазея по сторонам как торговка чурчхелой на анапской набережной. Встречалось много домов из камня, часто двухэтажных и даже трехэтажных. Самыми высокими были пагоды с узнаваемыми, похожими на салатницы крышами в форме усеченных пирамид, кое-где попадались ступы со множеством ярусов, чем-то напоминавших гигантские русские печи. Религиозные сооружения окружал частокол тынов, как в русских острогах, только постройки за ними выглядели величественно – Филипп уже отвык от больших строений.

Братья с изумлением поглядывали на огромные причудливые постройки, диковинных людей, животных – удивляли их маленькие лошади (пони), которых завезли сюда вероятно голландцы или англичане, огромные величественные верблюды («вельбуды»), а у речки они возбудились как дети, увидав в водоеме аллигатора которого держали на цепях и давали ему на длинных палках мясо.

Завадский пообщался в пути с несколькими русскими купцами. Говоря о своем товаре он махал рукой – дескать, хлеб, кожи, соль, всего "в мале", немного шуйских топоров да кос от перекупки. В целом русские купцы везли то же самое, кроме самых важных на больших подводах с охраной – эти скорее всего работали сообща с вороватыми приказчиками и воеводами или крупными разбойниками вроде Истомы. Филипп действительно вез в небольшом количестве шкур, меда и зерна от Мартемьяна Захаровича, но основной товар располагался с третью по седьмую подводу.

В Урге они на последние средства арендовали захудалый постоялый двор по соседству с джунгарскими купцами, жившими в огромных шатрах. Филипп оставил половину обоза с охраной на дворе, и отправился на ярмарку.

Разузнав, где ведут оптовую торговлю китайцы, они миновали центр и оказались в северной части. Чего тут только не было: бухарцы продавали разноцветные ковры необъятных размеров, золоченую и оловянную посуду всевозможных форм и размеров, расписные тарелки, ткани, орехи, пряности, фрукты в раскрытых мешках и плетеных коробах. Тут же неподалеку монголы продавали коней, ослов и верблюдов, телеги, какие-то мотыги, седла, железные палки. На китайских рядах украшения висели обильными гроздьями на коврах, в руках переливались разноцветные нежнейшие шелка и бархаты, слепили белизной пирамиды изящных фарфоровых изделий, чаи и травы соблазняли диковинными ароматами. Манили перламутровые ларцы с сияющими на солнце драгоценными каменьями и жемчугами. Суровые, вооруженные мечами китайские охранники богатых цинских купцов в пестрых юбках сканировали недружелюбными взглядами окружающих, пока в руках их богатых хозяев сверкало серебро и золото. Пару раз Филиппу на глаза попались слитки. Табаки, трубки, упряжи – любые, иные чуть ли не из позолоты. Тут же мелькали и русская юфть и соболя с чернобурками и баснословно дорогие шубы из них. Отдельная лавка с лекарственными товарами, немало стоившими в России – корни ревеня, бадьян, мускус, особые целебные зеленые и красные чаи, собранные в горах и стоивших целое состояние.

Оказавшись возле цинских оптовых лавок, Завадский кивнул и братья группами – кто попарно, а кто по трое разбрелись с товаром по округе. С Филиппом остались только Данила и Бес. Завадский купил на одну из выменянных накануне медных китайских монеток с квадратной дыркой по центру, чаю себе и Даниле с Бесом и присел с ними на низкую лавку, не привлекая особого внимания.

Попивая чай, Филипп наблюдал за братьями – вон Савка показывает что-то знаками дряблолицему китайцу с косой. Тот вертит головой. Дальше, в лавчонке у ручья – также крутит головой худощавый китаец и машет на Севастьяна, прогоняет вон. Завадский поглядел в другую сторону. У лавки с бархатом и камкой Антон и Филин что-то знаками показывают двум китайцам в синих юбках. Те тоже машут на них. Ничего, братья, скоро они сами будут бегать за нами, подумал Филипп. Наивные торгаши даже не подозревают какую упускают возможность – той цены, за которую братья предлагают им сегодня купить товар, больше никогда не будет. Завадский отдавал себе отчет, что их сегодняшнее занятие не та торговля, на которую он рассчитывал. Это всего лишь первый шаг – запустить товар в массы. Если ничего не получится, они просто раздадут его бесплатно.

– Гляди-ка, брат. – Данила толкнул Филиппа в бок. – Ловитчик наш сымал рыбешку.

У крупной деревянной лавки с амбаром и узкими лодками, Акима с Терентием окружили китайцы. Среди них – парочка состоятельных, судя по пестрым атласным халатам и упитанным лицам. Аким улыбался и активно жестикулировал, пока двое китайских приказчиков набивали тонкие трубочки.

Филипп усмехнулся:

– И кажется немалую.

Данила и Бес тоже улыбнулись.

– Вершей волокет!

– Да не, братец, тут целый невод!

– Смотрите и запоминайте, парни, это называется исторический момент. – Сказал Филипп, поднося ко рту глиняную чашку.

Уже через минуту у лавки усилилось оживление, речь и смех зазвучали громче, подошли новые китайцы.

Из плотного кольца тел в ярких халатах с трудом выбрался Терентий и, найдя взглядом Филиппа с братьями, махнул им рукой. Завадский кивнул.

– Зови остальных. – Сказал он Даниле.

Данила коротко свистнул. Остальные братья, которым удача так и не улыбнулась, моментально бросили свои попытки приставать к китайцам и направились к месту дислокации Филиппа. Некоторые уже обратили внимание на оживление возле лодочной лавки, где толпилось человек двадцать китайцев.

– Клюнули нехристи? – спросил Антон с интересом поглядев на галдящую толпу, окружившую Акима. Все уже видели как у их с Терентием ног появились мешки с чаем, короба золотистого шелка и чьи-то обнаженные руки уже ставили туда новые ящики.

– Идем. – Сказал Филипп, вставая.

В этот день они продали почти тридцать фунтов опиума, получив за них полторы