Я проснулась оттого, что на лицо падал луч солнца. Даже стало немного горячо. Я поморщилась и села. Это же надо, сквозь щель в стене пробился единственный лучик света и упал именно мне на лицо. Прямо знак свыше какой-то. Я улыбнулась своим мыслям. Солнце. Как я его люблю.

– Проснулась? – донеслось из противоположного угла.

Я взглянула туда, где Лекс сидел в тени и завтракал. Что-то мышцы затекли. Я напрягла все тело и потянулась. Внезапно резкая боль в левом боку сложила меня пополам. Я стиснула зубы и постаралась не двигаться. Я слышала, как Лекс вскочил с дивана и подбежал ко мне.

– Ты чего? Болит где-то? – склонился ко мне он.

– Ничего, так… – я постаралась распрямиться. Вроде бы отпустило.

Да чтоб тебя! Я же накладывала тугую повязку на рану, чтобы воздух не попал в легкие. Человек со сломанными ребрами и травмированным легким вовсе не обязан в один миг терять дееспособность. Конечно, за эти дни я выжрала пачку таблеток, так что химии во мне сейчас больше, чем элементов в таблице Менделеева. Все это в купе с ежемесячной прививкой помогало мне чувствовать себя более или менее сносно. До падения из вертолета.

Когда при атаке падальщика-переростка Лекс сломал мне ребра, это было паршиво, но не критично. Теперь, кажется, ребро проткнуло легкие, и у меня вовсю развивается пневмоторакс. Это паршиво. Но пока еще терпимо. А вот если начнется внутреннее кровотечение, вот тогда все – сдохнет Масяня. Надо бы к врачу, но где его взять? Вся надежда на то, что в городке, который здесь неподалеку, я найду людей или какие-нибудь средства связи.

Опасаясь, что снова прихватит, я осторожно перебралась с пола на диван. Теперь придется спать сидя, ложиться для меня опасно. Я достала из рюкзака завтрак. Лекс сел рядом. Он подозрительно наблюдал за каждым моим движением, я же старалась игнорировать его.

– Что за припадок был, объяснишь? – требовательно спросил он наконец.

– Пока ничего страшного, – ответила я, отпив из бутылки коктейль. – Не хочу грузить тебя медицинскими терминами. Тем более что у меня всего лишь догадки.

– А ты уж загрузи, – раздраженно прошипел он. – Я даже постараюсь понять.

Я улыбнулась и провела рукой по его волосам. Волнуется за меня. Эх, из Лекса выйдет прекрасный муж и отец. Жаль, я этого не узнаю. Я сейчас всерьез подумала «жаль»?

– Я жду, – тем временем продолжал настаивать он.

– Ты сломал мне два ребра…

– Когда?! – у Лекса едва ли не отвисла челюсть.

– Когда оттолкнул меня с дороги падальщика-переростка. Я тебе не говорила.

Лекс все еще выглядел шокированным. Другой вампир на его месте гордился бы подобным достижением.

– Вероятно, при падении с высоты ребро проткнуло легкое, – продолжила я. – Я не уверена. Симптомы еще не совсем ясны.

– И когда они станут ясны? – нахмурился Лекс. – Когда ты помрешь у меня на руках?

– Лекс, на твоем месте сейчас мечтали бы оказаться тысячи твоих собратьев. Валькирия испустила дух у тебя на руках. Это же голубая мечта любого вампира.

– Твою ж мать! – он рявкнул так, что стекла в хижине зазвенели, а по лесу прокатилось эхо.

– Не кричи. Мы с тобой не в том положении, чтобы драться с ботами, – спокойно ответила я, продолжая трапезу.

Вампир глухо зарычал и ушел на улицу. Успокаиваться. Знаем, проходили в прошлой четверти.

Через полчаса мы покинули ночлег. Идти пришлось вверх по склону. Прекрасная тренировка для филейной части любой девушки. Хех, Юлька бы сейчас сказала, что все равно оценить некому. Хотя, я полагаю, один ценитель у нее все-таки завелся.

Ребра вроде бы не беспокоили, и я немного расслабилась. Как студент-медик, да и просто здравомыслящий человек, я понимаю, что любая болезнь, если ее не лечить, не проходит бесследно. Нужно бы попасть в госпиталь и побыстрее. Но сейчас это невозможно, а значит, нужно стиснуть зубы и идти. Возможно, я вообще рано забила тревогу. Если пневмоторакс и начался, то пока в слабой степени, и это моей жизни не угрожает. В ближайшее время. А к тому моменту, когда останется только молиться, я уже буду лежать в госпитале и с ехидным смехом потирать ладони – опять ведьма смерть обманула.

Лекс то и дело оборачивался на меня, как конвоир на заключенного. Волнуется, мой хороший. Вчерашний разговор оставил у меня неприятный осадок. Нельзя смешивать работу и личную жизнь, тем более, если в ухажеры набивается вампир, который не так давно пытался меня убить.

Какой же все-таки крутой это проклятый холм. Одышка уже давала о себе знать, потому я периодически задерживалась то у одного, то у другого дерева. Раньше со мной такого не было. Лекс шел быстро. Ускоренная регенерация в паре с живительным коктейлем «9а», что я вколола ему тогда, сотворили не иначе как чудо. Последний раз я меняла Лексу повязку как раз накануне крушения вертолета, и рана выглядела отлично. Настолько отлично, насколько это слово применимо к ранам вообще. Вероятно, сейчас она окончательно затянулась. Уже который раз в своей жизни я завидую вампирам.

Я старалась не отставать, но дыхания на долгий разгон не хватало. Попытавшись нагнать Лекса в очередной раз, я сипло закашлялась и упала на колено, едва успев ухватиться рукой за ствол дерева. Лекс тут же бросил сумки и подбежал ко мне.

– Так, мне это надоело, – недовольно сказал он, помогая мне подняться. – Чем я могу помочь?

– Ничего страшного. Я запыхалась просто, – попыталась я соврать и снова закашлялась.

– Марафон, что ли, бегала? – съязвил он. – Сначала сгибаешься пополам, теперь еле ползешь, кашляешь как будто курила последние лет тридцать.

– Ах, извините, постараюсь побыстрее, – я поднялась с колена и, вновь взвалив на себя сумки, зашагала вверх по склону.

– Оль, давай, я хоть сумки заберу, – донеслась сзади просьба.

– Все в порядке, не нужно.

Ох, уж это мое тупое упрямство. Когда-нибудь я точно загоню себя в могилу. Теперь я шла впереди и старалась не дать вампиру обогнать меня. В самом деле, чего я ною? У меня сломаны ребра, а не ноги. Подозреваю, я еще и башкой приложилась знатно. Иначе бы без возражений отдала зубастому рюкзаки и сейчас бы не пришлось идти на грани возможностей.

Прошло уже около получаса. Я больше не кашляла и не останавливалась. Хочу верить, что недооценила свой натренированный организм, и припадок больше не повторится. Но едва я подумала об этом, как резкая боль в боку снова заставила меня стиснуть зубы и похоронила все надежды. Я оперлась о дерево и попыталась восстановить дыхание. Вижу растерянный взгляд Лекса. Надо идти. Собрав волю в кулак, я зашагала дальше, но что-то остановило меня. Рюкзак, который, как и вчера, я волочила в правой руке, ремнем зацепился за куст. Я дернула его на себя и тут же снова сложилась пополам. Кажется, в бок ударила молния, и там внутри что-то сдетанировало и взорвалось. Боль была невыносима, я упала на колени, до скрипа стиснув зубы и не в силах даже вскрикнуть. Лекс подлетел ко мне.