— Ух, блин! — крикнул Йорген. — Началась войнушка!

Мы прыжками добежали до сваленных возле автокрана бетонных плит и распластались на песке, а огонь не прекращался. Гулко стучало сердце, и было слышно, как кряхтит Сенька.

— Ногу задело слегка, — с досадой сказал он.

— Сильно? — тяжело дыша, спросил я.

— Да нет, по касательной.

— Перевязать тебя?

— Не надо, я сам.

— Судя по выстрелам, их человек десять, не больше, — сказал Йорген, — и все они на нас обиделись из-за бури.

— И «шатун» еще одноногий на площади, — добавил я, — и где два остальных шляются, неизвестно.

— Пехота на час, — выкрикнул «Ящер», вытягивая свой «аккорд» на позицию для стрельбы и устанавливая сошки.[31]

— Да их там отделение максимум… — пробормотал Йорген, глядя на инфрасканер.

— Блин! Почти взвод! — Тактический монитор «Ящера» был точнее и работал по принципу пеленга «друг — враг» — это была паладинская приблуда, очень дорогая, работающая в миллиметровом диапазоне с частотой 38 гигагерц, используя систему «пароль — отзыв», банки армейских позывных и встроенные в паладинской броне маяки.

На бетонных плитах танцевали фонтанчики выстрелов. Каждый из нас аккуратнейшим образом пытался найти свою позицию, чтобы иметь хоть небольшое обозрение.

— Есть один, на крыше! — воскликнул Йорген и, вскинув ствол автомата, выстрелил. — Ага!

Я высунул ствол своего «абакана» в проем между плитами и приник к фосфоресцирующему прицелу. Я пытался отследить источники трассирующих очередей. Справа, над ухом, застучал пулемет «Ящера». Сенька нечаянно толкнул меня правым бедром, устраиваясь в удобном ему положении, послышался шорох металлических шариков о рожок воронки, а затем — шлепки воздуха из ствола. Половина его снарядов застревала в бетоне, судя по резко обрывающимся свистящим щелчкам.

И вдруг опять грянул гром, и раздался железный скрежет, перекрываемый свистом осколков: это кабину автокрана разворотило ракетой. Раскаленный металл раскрылся уродливым бутоном. Прокатила волна кипящего воздуха.

Видно, «одноногий» «Нефилим» сумел развернуть корпус в нашу сторону.

— Сейчас я его угомоню, — пообещал Йорген, снимая Сенькин РГК и отползая куда-то в сторону.

— Аккуратнее, Йорген, — сказал я во весь голос, перекрывая шум стрельбы.

— Не промажу! — отозвался эсквайр.

Я заметил движение между двумя баками мусора и надавил на курок: светящийся пунктир с грохотом ушел в цель, и темный силуэт опрокинулся навзничь. Есть контакт!

Выражение лица «Ящера» было внимательно-сосредоточенным: он знал, что бой — это опасная и нудная работа. Он ее выполнял — месть отошла на второй план.

— А вот тебе и по щам! — услышал я окрик Йоргена, который перемежался свистом рикошетов.

Его труба дернулась, кашлянула и зашипела.

Я увидел несколько фигур в маскировочных накидках. Мой автомат огрызнулся тремя экономными очередями: две фигуры споткнулись…

— А-а-а!!! — заорал «Ящер», привстав на колени, так что сошки болтались перед моим носом.

Звонко садануло по шлему рикошетом от бетонной плиты.

— Есть! — порадовался Сенька вслух какому-то своему успеху.

Вдруг нас опять оглушило взрывом, и на внешней стороне бетонных плит разорвал пространство яркий кокон рокочущего пламени. Край одной плиты резко выгнулся, брызнув осколками, и повис на двух прутах арматуры.

С громким стуком куски бетона саданули «Ящера», и он упал навзничь, а пулемет захлебнулся, выпав из его рук, и повалился набок.

— Миномет на два с половиной, сука! — крикнул Йорген, переползая левее. — Давай, Сеня, долбани импульсом по вон той куче дерьма, кажись, он за ней.

Я кинулся было к паладину, но заметил, что тот уже привстал на локтях и трясет головой. Жив.

— Ты как? — спросил я его вполоборота, наблюдая за двумя душманами, которые короткими перебежками пробирались вдоль стены разрушенного цеха.

— Нормально, — просипел тот, — броня стерпела, только дышать нечем.

Я послал короткую очередь в одного из пулеметчиков: его тело ударилось о стену, второй залег.

Я сменил рожок.

— Не высовывайся так сильно, — крикнул паладину, — убьют на хрен!

В этот момент ухнула вторая граната, но уже сильно правее от нас.

Вот ведь качественная броня у этих паладинов: такой удар, да еще и осколки… а ведь это легкая броня — поручи, поножи, наколенники, налокотники, наплечники, ну и грудь со спиной, почти как у рыцарей древности, но из сверхпрочного пластика с титановой подложкой. Правда, под ней еще и стандартный армейский броник… А есть ведь еще и экзоброня, для тяжелой пехоты…

Со стороны здания, справа, ударил пулемет, и несколько трассеров просвистели над моей головой — я резко спрятал голову за выступ плиты.

Рядом, в ответ, заговорил пулемет «Ящера», который уже пришел в себя и немного сменил позицию.

У подкрепления нападающих был минус в том, что им приходилось перемещаться по открытому пространству площади, и мы их могли засечь между контейнерами и баками. Наш минус состоял в статичности позиции: нас могли обойти, да и автокран слева закрывал обзор. Но он был со стороны котельной, а оттуда вроде пока никто не лез. Я молил всех богов Марса, что нас сейчас не обходят с южного направления вокруг «КлиБУСа», — я бы обязательно обошел.

Но вдруг я понял, что мои молитвы не работают в принципе: раздался неприятный визг сервоприводов, отраженный стенами гигантской башни.

Я включил бинокль и стал осторожно обшаривать фронт событий: чуть левее, там, где виднелся покалеченный силуэт тепловоза, раскачивались в своем нелепом и неумолимом движении две фигуры бронированных цыплят: танки на холме были не повреждены, они шли сюда, пошатываясь, будто нетрезвые гориллы.

— Танки на одиннадцать часов, — крикнул я.

— Прямо военный переворот в Гваделупе! — крякнул Сенька, потерявший свою обычную веселость, тяжело дыша открытым ртом. — Отродясь такого не видел! Что происходит вообще?

Ему никто не ответил.

«Чего людям дома не сидится?» — эта нелепая мысль была попыткой оправдать происходящий кошмар.

И будто во сне Йорген медленно перезарядил свою ракетницу, вскинул ее на плечо, и она выплюнула стрелу мохнатого дыма.

Но корпус танка, предупрежденный боевыми сканерами, моментально привел в действие автоматику балансировки, и башня изящно уклонилась от выстрела: ракета взорвалась дальше.

— Блин, — выругался Йорген.