Между ними был один старинный

  На заклятом дереве портретик, –

  Черный, злой, горбатый человечек:

  Дикий профиль, волосы щетиной,

  Рот широкий с волчьими зубами.

Страшных снов таинственный гадатель,

Черных дней зловещий прорицатель,

Он висел в моей опочивальне

Прямо, прямо против изголовья.

  Обладал одним он странным свойством:

  Если в доме было все спокойно,

  Если друг ко мне был благосклонен, –

  Злой горбун угрюмо хмурил брови.

Если ж небо жизни омрачалось,

Если в доме грусть была иль горе,

Или милый на меня сердился, –

Злой горбун зиял улыбкой страшной.

3.

  Снилось мне, что раз, проснувшись утром,

  Чувствую, что сердце тихо ноет.

  Я спешу к волшебному портрету,

  Подхожу, смотрю, – горбун смеется…

Сердце сжалось. Кровь захолодела.

Вспоминать я стала день вчерашний,

Не случилось ли какое горе,

Или я пред другом провинилась? –

Ничего припомнить не могу я,

Только сердце бьется все больнее.

  Подошла я к зеркалу двойному

  Расчесать каштановые косы.

  Вижу – лик мой в зеркале белеет

  Молодой и нежной красотою.

И в душе я гордо усмехнулась.

И в душе воскресли все надежды!

Молода еще я и прекрасна.

Мы еще поборемся, любимый!

4.

  Я оделась в легкие одежды,

  В белый цвет, как любит мой любимый,

  И спешу по лестнице заветной,

  Что ведет в его опочивальню.

Я спешу и вижу – мне навстречу

Вся в слезах бежит моя служанка, –

На три дня уехал повелитель,

Ждать его велел не засыпая.

  Как змея холодная и злая

  Жажда смерти в сердце шевельнулась,

  Но любовь посеяла надежду:

  Как-нибудь три дня переживу я,

  Как-нибудь перенесу разлуку.

5.

Я ждала его три долгих ночи.

Три зари я без него встречала.

К вечеру на третий день уснула.

Вдруг, сквозь сон, послышались мне стуки,

Стуки, шумы, звоны, разговоры,

Голос друга, смех его веселый…

Я проснулась, – звуки отзвучали…

Голоса угасли в отдаленье…

Где-то дверь захлопнулась… Все стихло.

6.

Я – к портрету. Он опять смеется.

Злой горбун оскалил волчьи зубы.

Я зову, – бежит моя служанка,

Говорю: «Подай мои наряды.

  Принеси запястья, ожерелья,

  Шелк и бархат, жемчуг и алмазы,

  Я хочу одеться королевой,

  Потому что мой король вернулся!»

– «Госпожа, – лепечет мне служанка, –

Не один вернулся повелитель,

Не один – с чужой нарядной дамой.

И портрет ее велел повесить

Над твоею брачною постелью».

  (В нашем доме был такой обычай:

  Кто бы ни был новый посетитель, –

  Вмиг лицо его изображалось

  На доске волшебной против входа).

Обернулась я и вижу – точно,

Над моим висит он изголовьем,

Подошла я с трепетом к портрету,

Подошла, взглянула – изумилась.

  Вместо глаз – две круглые гляделки,

  Грубый нос и брови – как колеса,

  Толстых губ нахальная улыбка

  С добродушно-глупым выраженьем.

О, когда б она была прекрасна, –

Я б изныла ревностью бессильной!

Но взглянув на эту, – почему-то

Умереть я снова захотела…

7.

  До зари очей я не смыкала.

  Рано утром, слышу, под окошком,

  Чей-то голос, женский и визгливый,

  Говорит кому-то: «До свиданья».

Я – к окну. И вижу – наши кони;

Вороной и белая лошадка,

Будто день и ночь, впряглись в карету,

А в карету входит незнакомка.

Круглыми как бусины глазами

Смотрит вверх, коротенькой рукою

Поцелуй кому-то посылает

И твердит: «До скорого свиданья!»

  В третий раз я смерти пожелала.

  О, когда б уснуть и не проснуться!

8.

Как-то скоро день сменился ночью,

Будто вовсе дня и не бывало,

Загорелись свечи и лампады,

Злой горбун широко скалит зубы.

  Я оделась в черный-черный бархат,

  В знак печали косы распустила,

  В черный флер закуталась и вышла.

  Я должна увидеть дорогого,

  Иль от боли сердце разорвется!

Я иду по залам одиноким.

В зеркалах мелькаю бледным ликом.

Тень моя колеблется за мною,

Бесконечно длится анфилада.

  По стенам висят пустые рамы,

  В рамах нет ни дам, ни кавалеров.

  Длинный стол мне заступил дорогу…

  Не дойти мне, видно, к дорогому!

9.

За столом сидят, болтают гости,

Лица их так странно мне знакомы:

Слева те, что числятся живыми,

Справа те, что числятся в умерших.

Как пройти мне: слева или справа?

  Не хочу к живым! С живыми скучно.

  Разговоры заведут, расспросы,

  Заглянут в мою больную душу,

  Захотят узнать, что в ней сокрыто,

  Что и мне самой еще неясно.

Лучше – к мертвым. С мертвыми – отрадней.

Ничего им от меня не надо.

Лики их торжественно-бесстрастны,

Голоса – таинственно-беззвучны.

  И пошла я смело и спокойно,

  Длинный стол направо обогнула.

  Тихо, тихо мертвые сидели,

  Тихо вслед мне что-то зашептали.

10.

Я бегу по лестнице заветной,

Подо мной поют, гудят ступени,

Каждая звучит особой нотой,

Выше, выше… будто я ступаю

По струнам певучего органа.

  Подо мной поют, гудят ступени

  О блаженном мщенье всепрощенья,

  А в душе – бушующее море!

  Жизнь и смерть слились в единый трепет!

О, мой друг, тебя ли я увижу?

Не в мечтах, не призраком, не в сказке?

Если есть такое счастье в мире, –

Наша жизнь – прекрасней сновиденья!

  Но дрожат, колеблются ступени,

  Между ними – черные провалы,

  А в провалах – бездна… Мрачной тенью

  Злой горбун вдруг вырос предо мною.

11.

Он растет – и рост его ужасен.

Он взмахнул гигантскими руками.

Знаю,