Выйдя на первый этаж и свернув в коридор, за которым начинается лестница вниз, в столовую, Мину вдруг замечает Линнею.

Линнея стоит спиной к ученическим шкафчикам. Перед ней топчутся Эрик Форслунд и Робин Сеттерквист. Когда Линнея пытается вырваться, кулак Эрика со звоном ударяет в шкафчик рядом с ней. Ей не уйти.

Проходящие мимо делают вид, что ничего не видят. Никто, похоже, уже не помнит, как Эрик наделал в штаны на школьном дворе и как Робин унижался перед Анной-Карин. Они теперь снова короли.

Мину поправляет рюкзак и подходит ближе.

— Ну, сколько ты хочешь? — слышит она вопрос Эрика.

— Отойди отсюда, — говорит Линнея, пытаясь его оттолкнуть.

— Или ты уже начала давать бесплатно?

Мину вдруг делается страшно. Все остальные уже зашли в столовую. Она подходит ближе, стараясь шагать как можно решительнее.

— Отвечай! — говорит Робин.

— Перестаньте! — кричит Мину.

Слова эхом отдаются в пустынном коридоре. Эрик оборачивается и смотрит на Мину с отвращением.

— Я не знал, что у тебя есть подружка, — говорит Робин Линнее.

— Что, завидно? — отзывается Линнея.

Она улыбается, глядя на Робина. В какой-то момент Мину кажется, что Робин сейчас ударит Линнею. Видно, как ему хочется стереть с ее лица улыбку кулаком.

Но вместо этого он хватает сумку Линнеи и вываливает на пол содержимое. Косметика, сигареты, телефон, ручки, учебники и черная записная книжка Линнеи рассыпаются по полу.

Линнея пытается помешать Робину, но Эрик крепко держит ее, а Робин пинает вещи по полу. Вот он наступает на телефон, и экран трескается.

— Отпусти ее, — говорит Мину.

Робин подбирает черную записную книжку, в которую Линнея постоянно что-то пишет, и начинает листать. Мину замечает плотно исписанные листы — красной, белой, зеленой, черной ручками. Рисунки, орнаменты.

— Ой, что это? — говорит Робин. — Твой дневник?

Линнея пытается вырваться из рук Эрика. Когда ей это не удается, она откидывает голову назад в безуспешной попытке ударить Эрика головой. Это еще больше раззадоривает Робина.

— Так, сейчас посмотрим… — начинает он.

Мину подходит к Робину и пытается вырвать у него книжку, но он только смеется и поднимает книжку на вытянутой руке вверх. Другой рукой он листает страницы и читает:

— «Все остальные сидят и только хлопают глазами, как будто они послушные детки на рождественском утреннике, а А. Л. — Дед Мороз. Скоро я не выдержу. Больше всех меня бесит М., ей вечно больше всех надо, у меня от нее голова лопается».

Мину не сомневается, что она и есть эта самая «М.». Слова Линнеи задевают ее, но сейчас главное забрать у Робина дневник, пока он не разоблачил их секреты. Мину подпрыгивает, стараясь достать до книжки, наконец ей это удается. Страницы трещат под ее пальцами, но Робин отталкивает ее прочь.

— Там ничего не написано про то, как она трахается за героин? — спрашивает Эрик.

— Сейчас, подожди… — отвечает Робин, листая дальше.

Линнея пытается вырваться из рук Эрика. Она крутится и извивается в его руках. Но Эрик только ржет, прижимая ее к себе еще сильнее.

— Что, нравится? — пыхтит он ей в ухо.

— Отпусти, — плюется Линнея.

Робин листает дальше.

— «Я должна рассказать остальным, — читает он. — Но все так зверски сложно».

Он смотрит на Линнею, ехидно улыбаясь.

— Ой, я сейчас расплачусь, — говорит он и возвращается к дневнику: — «Мне нужно было рассказать им с самого начала. А теперь уже поздно. Они возненавидят меня, если узнают».

Линнея кричит, громко, бешено. Крик эхом разносится по коридору, на мгновение повисает звенящая тишина. И тут Линнея бьет Робина между ног своим тяжеленным ботинком. Твердым по мягкому. Робин взвывает от боли и падает на четвереньки. Книжка выпадает у него из рук и скользит по полу.

Мину наклоняется, подхватывает ее.

— Ах-ты-зараза-я-тебя-убью-сейчас, — шипит Эрик на одном дыхании и заламывает Линнее руку за спину.

Мину никогда ни с кем не дралась, даже когда была ребенком. У нее не было братьев и сестер, чтобы с ними ссориться, а в детском саду она всегда была хорошей девочкой. Но сейчас она стаскивает с себя рюкзак. Он тяжелый. Набит книгами.

Эрик еще сильнее выворачивает Линнее руку, она вскрикивает. И Мину выключает мозг, разрешив инстинкту действовать.

Сумка описывает широкий полукруг и шмякается Эрику на голову, он теряет равновесие и падает на шкафчики.

Линнея, освободившись из его захвата, бросается на пол и лихорадочно подбирает свои вещи. Пудреница раскрывается, когда она поднимает ее, и оттуда вылетает облачко белой пудры.

— Дневник! — кричит Линнея Мину.

Но Мину не сразу понимает, что говорит Линнея, она неотрывно смотрит на Эрика, который снова вырастает за спиной Линнеи.

Линнея вскакивает на ноги с сумкой в руках, вырывает книжку из рук Мину и бросается бежать.

Мину — за ней. Линнея бежит быстрее и скоро уже оказывается на улице. Мину несется вниз по лестнице в столовую.

— Лесбиянки хреновы! — кричит Эрик где-то у Мину за спиной.

* * *

Ванесса сидит в машине Вилле и смотрит на маленький двор детского сада «Брусничка», на заснеженные горки и песочницу. Пять неуклюжих снеговиков стоят как на параде перед хорошо знакомым невысоким зданием.

Ванесса смотрит на часы в машине. Она успевает. Только бы мама или Никке не решили забрать его пораньше именно сегодня…

— Я ужас как волнуюсь, — говорит она.

Вилле тянется к ней через сиденье и целует в щеку.

— Подождать тебя?

— Нет, не надо.

— Ты уверена?

— Да. Мне будет только хуже, если я буду знать, что ты сидишь здесь и ждешь.

Это только половина правды. Вторая половина заключается в том, что ей хочется побыть одной.

— О'кей, я пошел к Юнте, — говорит он. — Увидимся вечером.

Ванессе очень хочется сказать Вилле, что есть тысяча вещей, которые он мог бы сделать, вместо того чтобы идти к Юнте. Но ее уже заранее начинает тошнить от себя самой и своих нотаций.

Она чувствует себя теперь взрослой в самом плохом смысле этого слова. За всю свою жизнь она не вздыхала столько, сколько вздыхает с тех пор, как переехала к Вилле. Впечатление такое, будто она превратилась в собственную маму.

Вилле до сих пор никак не отреагировал на тот мейл, который она послала ему позавчера со ссылками на те немногочисленные вакансии, которые предлагает городская биржа труда. Понятно, что работать на пилораме или по ночам мыть полы в здании муниципалитета не слишком увлекательно. Но это же временно. Они уедут из города, как только Ванесса закончит гимназию. Тогда они будут поступать так, как считают нужным. Вместе.