– Что толку сравнивать несравнимое?

Таркин несколько смутился:

– Ты – настоящая жемчужина. Я понял это еще в тот день, когда ты бросила кость в Амаранту и запачкала грязью ее любимое платье.

Я постаралась прогнать эти воспоминания, слепой ужас первого испытания.

Между мною и Таркином тоже существовала связующая нить. Понимал ли он, что сейчас действует его же сила, или думал, что им движет непонятное влечение ко мне?

А если мне придется красть у него Книгу… возможно, это предполагало более тесное сближение.

– Помню, ты в Подгорье был совсем бледным. Солнце и море тебе очень к лицу.

Более простодушного мужчину мои слова, скорее всего, заставили бы возгордиться собой. Но Таркин был отнюдь не простодушен. Он знал, что прежде я жила у Тамлина, а теперь оказалась у Риза и от имени Двора ночи попала сюда. Возможно, Таркин считал меня ничуть не лучше Ианты.

– А скажи без обиняков, как ты приноравливаешься ко двору Ризанда?

Вопрос в лоб, после всех хождений вокруг да около. Попытка выбить меня из колеи.

Это почти ему удалось. Я чуть не ответила: «Сама толком не знаю», но Риз меня опередил. Неужели он слышал каждое слово нашего разговора?

– Фейре незачем приноравливаться к нашему двору. Она вошла в мой внутренний круг и ныне является моей посланницей в землях смертных.

– Вы часто общаетесь с миром смертных? – спросила Крессэда.

Я восприняла ее вопрос как приглашение сесть за стол, выскользнув из-под давящего взгляда Таркина. Мне отвели место рядом с Амреной, напротив Риза.

Верховный правитель Двора ночи принюхался к белому искристому вину в своем бокале. Уж не собирался ли он еще больше рассердить хозяев, намекая, что вино может быть отравлено?

– Я предпочитаю сохранять готовность к любым возможным ситуациям. А учитывая, что Сонное королевство вызывает все больше беспокойства, установление прочных контактов с людьми наилучшим образом отвечает нашим интересам.

Вариан на мгновение забыл об Амрене.

– Значит, слухи подтверждаются? – с солдатской простотой спросил он. – Сонное королевство готовится к войне?

– Их приготовления уже закончились, – лениво протянул Риз и наконец-то сделал глоток вина.

Амрена не притронулась к еде, хотя, верная себе, размазала еду по тарелке. Интересно, чем или кем она будет питаться за время пребывания здесь? Похоже, она бы не отказалась съесть Вариана.

– Война неминуема, – добавил Риз.

– Да, ты упоминал об этом в письме, – сказал Таркин, усаживаясь между Ризом и Амреной.

Смелое решение – сесть между столь могущественными гостями, не питавшими к нему дружеских чувств. Что это: самонадеянность или попытка завязать дружбу? Взгляд Таркина снова скользнул по мне и лишь потом сосредоточился на Ризе.

– И Притиании придется воевать против Сонного королевства, – заключил Таркин. – Мы более не хотим становиться рабами. В Подгорье мы потеряли немало подданных, составлявших цвет нашего двора. Но знаешь, Ризанд, если ты прибыл сюда, чтобы втянуть меня в другую войну…

– Ни в коем случае, – спокойно перебил его Риз. – У меня этого и в мыслях не было.

Уловив мое недоумение, Крессэда проворковала:

– Верховные правители затевали войны и по менее значимым поводам. А воевать из-за столь необычной женщины – вполне объяснимо.

Так вот почему Таркин согласился на встречу с Ризом. Причина была не только в желании отблагодарить за прошлое. Ему захотелось прощупать наши намерения.

Неужели Тамлин начнет войну в погоне за мной? Должен же он понимать полную бессмысленность войны с Ризандом.

Тем более что в письме я предостерегла Тамлина от попыток вернуть меня силой. Не настолько же он безрассуден, чтобы затевать войну, которую проиграет. Ему бы пришлось воевать не просто с сильной фэйской армией, а с иллирианскими воинами под командованием Кассиана и Азриеля. Такая война стала бы для Двора весны настоящей бойней.

Примерно это я и сказала, изобразив на лице скуку и придав голосу такие же скучающие интонации:

– Не предвкушай развлечения, принцесса. Верховный правитель Двора весны не пойдет войной на Двор ночи.

– Никак тебе это сам Тамлин сообщил? – спросила Крессэда, приторно улыбаясь.

После этого меня перестала мучить совесть из-за грядущей кражи. Я говорила спокойно, с нарочитой медлительностью:

– Есть сведения, известные всем, и есть те, о которых знают немногие. О моих отношениях с Тамлином знает вся Притиания. Однако нынешнее состояние этих отношений тебя не касается, равно как и остальных. Я достаточно знаю Тамлина и понимаю: войны между дворами не будет. Я имею в виду войну из-за меня или из-за моих решений.

– Тогда мы можем вздохнуть спокойно, – сказала Крессэда и отпила вино, закусив бело-оранжевой клешней краба. – Теперь мы знаем, что не принимаем у себя украденную невесту и не должны беспокоиться о возвращении ее хозяину, как того требует закон. И как, добавлю, действовал бы каждый здравомыслящий фэец, стараясь оградить себя от неприятностей.

Амрена замерла.

– Я покинула Двор весны по собственной воле, – сказала я. – И хозяев у меня нет.

Крессэда пожала плечами, отметая мои слова, будто детскую болтовню.

– Ты, госпожа, можешь думать как угодно, но закон есть закон. Ты являешься… являлась его невестой. И принесение клятвы на верность другому верховному правителю не меняет твоего статуса. Это очень хорошо, что Тамлин уважает твое решение. В противном случае ему оказалось бы достаточно написать Таркину и потребовать твоего возвращения, и мы были бы обязаны подчиниться. Либо – рисковать своей безопасностью, оказавшись втянутыми в войну.

– Крессэда, ты, как всегда, очаровательно шутишь, – вздохнул Риз.

– Это не шутки, верховный правитель, – встрял Вариан. – Моя сестра говорит правду.

Рука Таркина легла на перламутровую столешницу.

– Ризанд – наш гость, и его придворные – тоже. И мы будем относиться к ним как к гостям. Крессэда, мы будем принимать их так, как принимают тех, кому мы обязаны жизнью. Ты прекрасно знаешь: одно слово тогда – и сейчас мы бы здесь не сидели.

Таркин внимательно смотрел на нас с Ризандом. Наши лица выражали неподдельное равнодушие. Верховному правителю Двора лета нужно было как-то выбираться из неуклюжей ситуации.

– Нам с тобой есть что обсудить. Наедине, – сказал Таркин Ризу. – Сегодня я устраиваю прием в вашу честь. Торжество пройдет в моем плавучем дворце, на заливе. А потом вы все вольны бродить по городу, где пожелаете. Надеюсь, вы простите принцессе ее чрезмерную заботу о наших подданных и стремление оградить их от бед. Минувшие месяцы, когда мы восстанавливали дворец и город, дались ей очень тяжело. Естественно, никто из нас не хочет повторения этого кошмара.