– Вы их сами сочиняете?

– Что-то – да, что-то помню из старых свитков… я много времени проводила в библиотеке.

– Вы не похожи на человека, которому не уделяли внимания. Вы для этого слишком уверены в себе.

– Надеюсь. И говорите мне «ты», Луис, привыкайте. Странно так разговаривать с матерью своего ребенка…

Луис принужденно посмеялся, ушел…

Ребенок – еще одна загадка.

Нельзя сказать, что Алаис тряслась над ним, нет. Но она ставила рядом с собой корзину, в которой спал маленький Карнавон, она следила за своим питанием, она сама кормила ребенка (знатная дама!), она… она спокойно называла малыша «поросенком» и посмеивалась.

Алаис могла ругаться, как бывалый моряк, и могла быть очаровательной, как сирена. Она была женщиной, и это было видно – маританские платья удивительно шли ей. Но ни один мужчина на борту не смотрел на нее с вожделением. Она улыбалась, шутила и мигом становилась «своим парнем».

Далан ходил за ней хвостом, получая в награду лекции из самых разных областей знания, и Луис готов был так же ходить следом.

Ах, тайны герцогов.

Да, он теперь – Лаис. Луис, герцог Лаис, звучит странно, не правда ли? Но Вальера Тессани не могла знать будущее, она могла просто воспитать своих сыновей достойно. Хотя бы одного.

Ни Эрико, ни Лусия не хотели проходить инициацию. Лусия начинала трястись от одной мысли об акуле, Эрико просто качал головой – ни к чему, и Луис не стал уговаривать. Действительно… страшно это. Дрогни он хоть на минуту, засомневайся, и лежал бы сейчас на дне моря. Хватит ли сил у Лусии? У Эрико?

Глубоко внутри, там, куда лучше не заглядывать, Луис уже знал ответ. И не хотел лишаться родных. Пусть Даверты, но живые!

Алаис охотно делилась и подробностями из старинных хроник, и постепенно Луис восстанавливал картину происшедшего. Одного он еще не знал – что Король отдал на сохранение Лаисам, Карнавонам и Карстам. Алаис предполагала, что это какая-то реликвия, возможно, Меч или Корона. Их ведь так и не нашли…

Луису было интересно, но…

Подождем. Придет время, когда он окажется в Лаис и там прочитает все старые хроники.

К чести Даверта, он серьезно намеревался взять с собой Алаис и не хотел от нее ничего скрывать. Герцогиня Карнавон в его глазах была достойна доверия… насколько можно доверять женщине. И все же…

Алаис Карнавон оставалась загадкой.

Луис надеялся, что понаблюдает за их встречей с Эттаном Давертом. Пропустить столкновение огня с водой было бы непростительно.

* * *

Алаис как раз покормила ребенка и укладывала его спать, когда явился Эттан Даверт. И сполна насладился зрелищем: малыш свободно лежит на кровати, размахивая ручками и ножками, рядом лежит его мать, напевает что-то ласковое, и они оба очень заняты погремушкой. Настолько заняты, что у матери видны ноги до колен, а на Преотца Алаис и вообще внимания не обратила. Бросила короткий взгляд и махнула рукой:

– Зайдите позже.

Эттан даже рот открыл.

Вот такого приема ему давненько не оказывали… со времен юности. Но – сам виноват. Поехал бы во всем блеске титула или вызвал бы Александру к себе, было бы иначе. Эттан же хотел пока скрыть новость, посмотреть, что собой представляет эта девица. Вдруг ее убирать придется? Сплетен Эттан не боялся, но к чему их лишний раз провоцировать?

Разумеется, никуда он не пошел.

Алаис повернулась всем телом, вгляделась уже пристально, потом отдала ребенку погремушку, встала с кровати, оправила платье и коротко поклонилась.

– Пресветлый, я сейчас позову няньку и буду в вашем распоряжении.

Рот Преотца звучно захлопнулся.

– Вы меня знаете?

– Нет. Я знаю Луиса, – коротко пояснила Алаис. Добавлять что-то вроде: «вы похожи», или «сразу видно, чей он сын», она не стала. Что за пошлость?

Лизетта оказалась поблизости, приняла от Алаис эстафету и улеглась рядом с малышом.

– А кто у нас такой хорошенький? Кто такой умненький? – заворковала женщина.

– Я могу предложить вам вина или воды – в соседнем номере?

Эттан медленно кивнул.

Первое впечатление было… смешанным.

Аристократка, это видно. Осанка, взгляд, привычка повелевать – да. Но слишком свободное поведение? Отсутствие смущения?

Странно, очень странно.

Что ж, он согласен на соседний номер.

Алаис чуть расслабилась. У соседнего номера было два несомненных достоинства – хорошее вино и глазок в стене, за которым сейчас расположился Луис.

В соседнем номере Алаис склонилась в более низком поклоне. Предложила Эттану вино, на которое Преотец великодушно согласился – и оценил. Не кислятина, вполне приличное. Даже странно для таверны.

– Итак, вы Александра Тан…

– Волей судьбы встретившая вашего сына, – понятливо кивнула Алаис. – И вы, пресветлый, хотите знать, чего ожидать от меня?

Эттан медленно кивнул, смакуя вино.

– Так чего же?

– Не знаю. Ни один человек не знает этого и не может отвечать за всю жизнь. Будущее прозревает лишь Арден, а мы подвластны его воле. Могу сказать о настоящем, – развела руками Алаис.

Ответ Эттану понравился.

Начни Алаис уверять, что любит Луиса, всегда будет любить его, и прочая, и прочая, Преотец уверился бы в ее лживости. Алаис же честно признавалась в своих грехах.

По ее рассказу выходило так, что она родилась в небогатой семье, воспитывалась в вольном духе, а когда не стало денег, начала искать покровителя. Лучше по своему выбору, чем от безнадеги, и лучше с одним, а не с каждым, не так ли?

Это было хорошо знакомо Эттану. Вальера рассуждала очень похоже, но Вальера его любила.

А Александра – Луиса?

Вопрос был задан прямо, но Алаис лишь развела руками.

– Сложно сказать, пресветлый. Не буду клясться в своих чувствах, но у меня сын от Луиса. Мне выгодно, чтобы у вас и Луиса все было хорошо, ведь это обеспеченное будущее для меня и Эдмона.

Эттан зримо расслабился.

Все просто и понятно. Выгода…

Конечно, для такой бедноты, как Александра, его сын – лестница в небо, иначе и не скажешь. Она это понимает и готова играть по правилам Преотца, иначе не получит денег.

Любовь?

Нет, этого чувства Эттан не видел, и хорошо. Слишком уж оно непредсказуемо, слишком опасно. Мало ли, надо будет женить Луиса, а Александра начнет скандалить, ругаться…

Хорошо, когда женщина знает свое место в жизни.

– Мой внук здоров?

– Да. Я сама кормлю его…