– Может, вы разденетесь?

– Если меня утопят, то хотя бы в штанах, – не согласился Луис.

– Как пожелаете.

Шаг, другой, и вот уже лунная дорожка стелется им под ноги.

– Надеюсь, вам не слишком холодно?

– Что вы, герцогиня, я испытываю истинное наслаждение от купания ночью, в одежде.

– В Море, где водятся акулы и косатки.

– Такие милые и безыскусные…

– Не сомневаюсь, после Тавальена и окружения Преотца вы можете считать милой даже большую белую акулу. Действительно, очаровательная рыбешка.

– И такая ласковая, искренняя, непосредственная. Особенно если ее поставить рядом с тьером Синором, – пробормотал Луис.

– И безобидная. Рядом с Преотцом.

Мужчина и женщина переглянулись – и откровенно прыснули, разрушая всю торжественность момента. Определенно, у них было нечто общее.

Вода плескалась вокруг щиколоток, потом колен, дошла до бедер, заставив Алаис скрипнуть зубами, вот она уже им по пояс, по грудь…

– Что от меня требуется?

– Дайте мне руку, Луис. Запястье. Мне нужна кровь.

Луис повиновался. Алаис осторожно взяла его запястье, очень узкое для мужчины, тонкая кость, длинные смуглые пальцы, красивая форма ногтей, когда-то она сказала бы – рука аристократа.

Сейчас… сложно сказать.

Герцоги – не аристократия. Они – выше.

Кинжал Карнавонов царапнул запястье. Темная струйка полилась по смуглой коже. Алаис отступила на шаг.

Эту битву Луис Даверт выиграет или проиграет – сам. Ее в расчет не примут, даже если она бросится на акулу грудью.

– Кровью Лаиса, кровью Моря. Свидетельствую, что этот человек хочет причислить себя к роду Лаис, быть его частью, его солью, его Морем, его дела – дела рода, его честь – честь рода. Да будет порукой его честности кровь Королей.

Шаг назад. Еще один, и еще…

Здесь и сейчас все решится без нее. Она просто свидетель того, что произойдет.

Акулы не всегда выставляют над водой плавник. Там может виднеться вовсе уж маленькая часть, размером с ладошку, совершенно незаметная среди волн.

Луис и не заметил, пока что-то тяжелое не ткнулось ему в ноги.

Видит Арден, он бы и обмочился со страху, но все тело свело спазмом. А из воды медленно показывалось это…

Акулы бывают разные, но у конкретной приплывшей был острый нос серого цвета и маленькие хищные глазки. И она кружила рядом, задевая брюхом дно, кружила, подталкивая Луиса… на глубину?

Мужчине стало страшно.

В один миг пронеслась добрая сотня мыслей.

Если он Лаис… его не убьют? Или?..

Или это посторонняя акула? Но вроде бы косатки и акулы не любят друг друга? И не ходят стаями?

Рыло ткнулось раз, другой, а потом вдруг удар хоста сбил Луиса с ног. На берегу закричали, но мужчина ничего не мог сделать. Ухватив его за руку, акула тащила его за собой – в темноту ночного моря.

* * *

Алаис схватилась за горло.

Черт!

Почему она решилась на эту глупость?!

Теперь и Даверт помрет, и Шеллена спасти не удастся… как бы самой еще уцелеть? Чем она думала, предполагая, что Даверты действительно Лаис? Мало ли у кого рождаются уроды? В ее родном мире таких было ой много, без всякой герцогской крови. Может, там мамаша бухала во время беременности, или наркоту пила, или папаша…

Размышления были бессмысленны.

Здоровущая акула тянула за собой Луиса Даверта, словно на веревочке…

Минуту?

Как нападают акулы?

Они подплывают, переворачиваются на спину, но не всегда, только если добыча находится на поверхности. Луис находился в воде, можно есть, как он есть.

Алаис встряхнулась и заставила себя рассуждать логично.

Она не раз слышала и читала об акулах.

Милые рыбки могут атаковать кого угодно, но тащить за собой? Нет, это нет. Ранить – запросто, а вот кушать человека акуле не нравится. Мы слишком жесткие и костлявые. Некалорийные.

Хотя… акула акуле рознь. Может быть, у данной конкретной рыбешки наступило пищевое бешенство? Еще как может.

Есть ли шанс, что происходит продолжение обряда?

Да, есть. Но сколько он продлится?

Алаис не знала, но безумие, творящееся на берегу, шансов не оставляло. В обмороке валялась Лусия, что-то делал над ней Массимо, Далан с ребенком на руках смотрел в Море, она стояла среди волн, а Луис…

«Если тебя сожрут, гада, – от души подумала Алаис – пусть жрут медленно! Столько планов расстроить, это уметь надо!»

Ей оставалось только ждать.

* * *

Луис летел сквозь воду.

В первую минуту он безумно испугался, но потом…

Челюсти акулы держали его крепко, но бережно, хотя одно движение зубов…

А зубы острые, треугольные, словно кинжалы, чуть сдвинь челюсти – и ему конец. Он просто истечет кровью. Но пока ничего не происходило…

Его просто несли от берега.

Одного, испуганного… он так и будет лежать тряпкой – или попробует вырваться, пока не сожрали?

Акула словно услышала мужчину.

Зубастая пасть разжалась. У Луиса появилось ощущение, что его брезгливо сплюнули – мол, докажи, что ты чего-то стоишь?

И как?

Расцеловать акулу в нос? Или ударить кинжалом? Оружие у Луиса было, но на такую зверюгу не кинжал нужен, а гарпун. Так что мужчина просто поплыл к берегу.

Минуты не прошло, как перед ним промелькнуло мощное тело, резко направляя в другую сторону.

Луис попробовал еще раз.

Бесполезно. Акула не причиняла ему вреда, но и к берегу его не пустят, это ясно. И что делать?

По счастью, Луис неплохо плавал, так что сейчас улегся на воду, справедливо рассудив, что если пожелают, его съедят в любом положении, и перевел дыхание.

Что делать теперь?

Акула кружила рядом, Луис видел ее плавник. Потом хищная туша подтолкнула под спину, и он хлебнул воды.

Осталось полное впечатление, что хищница тоже недоумевает. Позвали вот, а дальше-то что? Обряд проходить будем или еще поплаваем?

Что он должен сделать?

Что?

Луис вспомнил прочитанные им книги, вспомнил рассказы Алаис Карнавон, повернулся и уставился прямо в глаза акулы.

Хищница постоянно двигалась, чуть быстрее, чуть медленнее, и Луис поворачивался вслед за ней.