И презрительно добавил после: “Ты что, всерьез поверила, что твои тощие мослы способны заинтересовать меня? Я предпочитаю более… классовых женщин”.

— Ты поверила? — голос Влада звучит даже слегка с издевкой.

Я припоминаю.

Не то чтобы… Я сделала вид. Скрестила пальцы за спиной и загадала: “Еще один раз, и точно скажу…”

Еще одного раза не было.

Эта странная ситуация и вправду осталась в прошлом, иногда заставляя меня в ней сомневаться. А было ли? Было! Только вспоминать об этом было мерзко.

Молчание со стороны Влада звучит категорически осуждающе.

— Надо было сказать Яру, я знаю, — я устало запрокидываю голову, упираясь затылком в спинку кресла и закрывая глаза, — мне было слишком мало лет, я боялась его потерять, боялась, что он будет меня презирать даже за пару секунд ступора, а потом — мы просто разошлись, и это стало совершенно не важно. В итоге… Я предпочла поверить, что это действительно была проверка…

— Это не была проверка, — Влад произносит это ровно и сухо, как обыденный факт, — он тебе про неё набрехал, а ты поверила. Впрочем, что ты еще могла сделать? Откуда тебе было знать, что у него брачный контракт с нашей матерью и в случае развода он лишается всего, что приобрел с помощью её вложений.

Я тихонько помалкиваю, переваривая услышанное. О брачном контракте мне, разумеется, никто не рассказывал, да и о его подробностях тоже.

— Всего?

— Он лишался права на управление её капиталом, он лишался девяноста процентов собственной фирмы — по контракту именно столько он передал матери в обмен на её вложения. Она давала ему играться с агентством как с игрушечкой, и он прекрасно понимал, чего лишится в случае ссоры с ней. Мать спускала его обычные леваки, принимала как должное, он с ними не частил, она же — привыкла к ним как к мигрени. Но интрижку с невестой сына она бы ему не спустила, старик это прекрасно понимал, потому и полетел прикрывать хвосты до того, как ты решилась рассказать Яру. И в случае если бы это всплыло — он очень-очень многого бы лишился, Вик. Потому после это и не повторялось. Деньги старый мудак всегда ценил превыше всего. А ведь ты его неслабо прижарила, судя по всему.

Ох, блин…

У меня не было столько объяснений тогда, и мое любимое оправдание — зачем бы ему врать насчет такого, внезапно получает мерзкое объяснение. Да, кому-то надо было открыть рот. Мне надо было!

— Итак, все так, как я и думал, — задумчиво тянет Влад, — старый хрыч тебя действительно хотел, но не мог взять в открытую. Яр не просекал это ввиду того, что половины условий задачи просто не знал. А ты вертелась в поле зрения старика, всегда с Яром, бесила еще сильнее. Он терпел, не нарывался на санкции от матери. В какой момент и с чего он вдруг начал интересоваться твоей связью с Кайсаровым? Есть идеи?

Чудны дела твои, господи. Кто бы мог предсказать, что этот неприятный разговор коснется и этого вопроса.

— А он интересовался? — удивленно переспрашиваю я.

— Да, Вика, он интересовался, — Влад резко выкручивает руль, вписываясь в крутой поворот, — и я тебе скажу больше, он точно знал, чья ты дочь. И втирал тебе всю эту чушь, про “не ровню”, зная. Красиво?

— С чего ты взял?

— Я расколол акушерку, — спокойно поясняет Влад, — она проговорилась, что не я первый интересуюсь этим делом и роженицей Ольгой Титовой. Интересовались и до меня. А так как старушка на самом деле тогда очень сильно нагрешила перед богом и перед законом — она хорошо помнит многие вещи, связанные с этой историей. Старик интересовался твоей матерью лично, и он уже знал, какую информацию ищет, уточнял только детали для прояснения картины и собирал факты. В отличии от меня, который шел вслепую.

Боже, сколько вопросов у меня вызывает этот монолог. Чем же нагрешила акушерка? Каким образом? Кто и как в этом поучаствовал?

И неужели Олег Германович причастен к нашему с Яром разводу? И к нападению? Нет, ну не может быть. При всей его циничности, он ведь отец Яра...

— Но зачем он все это узнавал? — из всех одолевающих меня вопросов, вырывается почему-то именно этот. — Он ведь никак не использовал эту инфомацию.

— Он не сообщил её вам, — поправляет меня Влад и снова выворачивает руль, только в этот раз он выруливает на широкую парковку. — Это не значит, что старикан её не использовал. Напротив. Я уверен — старый мудак выжал из неё все, что мог, и даже имел в запасе пару запасных схем, как получить с этого все возможные дивиденды. Но это я говорю пока голословно, основываясь только на своих бредовых догадках. Вик, ты не могла бы сейчас ненадолго отдать мне мелкую?

— Она проснется, — запротестовала я, хотя, если честно, после всего, что сегодня произошло, мне в принципе не хотелось выпускать Маруську из рук. Да и из машины вылезать тоже.

— Мне очень нужно, чтобы тебя увидели без ребенка на руках. — Терпеливая настойчивость Влада вызывала подозрения. — Я хочу увидеть чистую реакцию на твое появление, а мелкая очень отвлечет внимание. Мы её здесь не оставим, не волнуйся, я сам её сейчас заберу.

— Куда ты вообще меня притащил? — настороженно озадачиваюсь я, уставляюсь в лобовое стекло, чтобы хотя бы прикинуть, в каком хоть мы районе Москвы, и что здесь может быть такого особенного.

Гостиница. Огромная, роскошная, способная пободаться с Краун Плазой, в которой мы с Яром куролесили в первую брачную ночь…

— Мне организовали встречу с Дмитрием Кайсаровым, и я даже поимел наглость попросить его прийти на неё с дочерью, — Влад отстегивает ремень безопасности и оборачивается ко мне, — ну как, Викки, ты готова к встрече с семьей?

Разумеется, я не готова. Вот только этот вопрос, кажется, риторический!

45. Семейная встреча

Боже, сколько всего я хочу сказать Владу о его планах "хорошего", но он кажется, и так понимает, что я о нем сейчас думаю, ну, или просто решает, что время для болтовни закончилось. Он просто щелкает замком и выбирается из машины первым. Нужно сказать, он не сразу идет ко мне — напротив, проходит чуть вперед, останавливается в нескольких шагах перед своей машиной, скрещивая руки на груди. Я только сейчас обращаю внимание, что встали мы не просто так — а напротив весьма претенциозного черного авто, стоящего на стоянке как-то особняком. Фары у машины тоже горят, значит в ней кто-то сидит. Первым делом из неё появляются два амбала в черном…

Боже, это не те, те мудаки сейчас упакованы в КПЗ, но у меня все равно нервно дергается глаз. Влада обыскивают. Прямо тут, посреди парковки, и, кстати не зря — в свете включенных фар поблескивает черным блестящим боком пистолет.