Когда они вышли в коридор, киборг не смог сдержать восторженного возгласа.

— Потрясающе! — восхищался он, перешагивая через трупы. — А ведь они были моими лучшими людьми.

— Вы, киборги, давно забыли, что значит быть людьми. Ваша неуемная жажда модифицировать свои тела превратила вас в полуметаллические ничтожества. Вы готовы поступиться всем, лишь бы прирастить себе новую железку. Импланты стали для вас наркотиком, ради которого вы предаете, убиваете, продаете свои души.

Лима с ненавистью смотрела киборгу в затылок, украшенный десятком косых металлических полосок, вживленных в кожу и соединенных между собой контактами. И ей дико захотелось раскроить этот череп. Врубить уже затупившееся лезвие меча с такой силой, чтобы достать до этих самых полосок.

Словно почувствовав ее ненависть, киборг испуганно обернулся и оступился.

Девушка схватила его за руку.

— Не вздумай отпустить, — проговорила она. — Помни, что в этой руке в первую очередь твоя жизнь, киборг.

— Не отпущу, — негромко ответил Ахрават, высвободившись из ее хватки.

Они снова пошли по коридору. Уже ближе к лестнице киборг подошел к стене, всунул в четыре отверстия пальцы левой руки и нажал скрытые клавиши. Механизм замка сработал, и часть стены ушла в сторону, открыв проход. Они двигались по узкому коридору, потом свернули направо и стали спускаться вниз. Тускло освещенная лестница вилась вдоль широкой колонны и заканчивалась небольшим, заставленным ящиками, помещением. Лима прикинула, что они спустились гораздо ниже, чем на два этажа.

Воздух здесь был сухой и пропитан запахом старых лекарств.

Ахрават снова подошел к стене, просунул пальцы в отверстия и разомкнул запирающий механизм. В глаза Лиме ударил яркий свет, вынуждая прищуриться.

— Это моя лаборатория, — сказал киборг. — Заходи, не стесняйся.

Он вошел внутрь. Охотница последовала за ним и сразу огляделась.

Часть из этого оборудования она уже видела. В мастерской у Зодчих, когда их с капитаном распяли на рамах и хотели превратить в переделанных. Она подняла взгляд и увидела такие же рамы. Чуть поодаль стоял операционный стол с отверстиями для стока крови, вдоль стен стеллажи с имплантами…

Лима тяжело задышала от безмолвной ярости.

И тут она увидела Аса. Он лежал на платформе формовочного станка, а над ним нависла огромная плита пресса. Девушка подошла к нему, не теряя из поля зрения Ахравата, и взглянула в лицо. Ей показалось, что он мертв.

— Отойди оттуда, — сказал киборг, встав подальше от нее.

— Что с ним? — резко спросила Лима.

— Без сознания. Это действия лекарств.

— Что ты с ним сделал, сволочь?!

— Я вылечил его, — ответил Ахрават. — И, можешь поверить, сейчас он в гораздо лучшем состоянии, чем был, когда его притащили сюда. Не мог же я дать умереть своей страховке. Медсканер вон там.

Киборг указал пальцем на светящуюся красными и белыми огнями установку, похожую на гигантскую раскрытую ладонь с расставленными пальцами.

— Отпусти его.

— Пять минут тебя не устроит, — дерзко ответил он. — Снимай доспехи и ложись на сканер.

Лима посмотрела на него испепеляющим взглядом, но прошла к установке и, прислонив к ней меч, начала снимать броню, бросая латы на пол.

Ахрават, поджав руку с пультом, другой настраивал приборы за своим столом.

Лима понимала, что очень рискует, но в данной ситуации у нее не было выбора.

Она легла на «ладонь» сканера и вытянула руку так, чтобы почти касаться пальцами рукоятки меча.

— Готова? — спросил киборг.

— По словам Моргана, некие Создатели, как их называли Зодчие, изменили структуру моей ДНК, — сказала Лима.

— Вот сейчас и выясним. Не вставай пару минут. Он набрал команду на планшете и запустил программу сканирования.

Внутри у нее все замирало. Если это не ловушка, то сейчас она, вероятно, узнает о себе правду. Она так долго этого ждала и так хотела! Лима не представляла, что ей это даст — принесет радость или очередную боль. Она не знала, что предполагать, и даже в какой-то мере боялась это делать.

Над ней мерцал сине-зеленый свет сканирующих лучей. Тонкое гудение аппарата едва заметно сопровождало перемигивание огоньков по краям сканера, становясь то громче, то почти совсем затихая.

Если Морган был прав и она не человек, а почти демон, создание из другого мира, то значит… Она так и не смогла решить, что это значит.

А если бывший главарь ошибался, то… То что?! Что изменится от этого знания? Возможно, изменится ее отношение к самой себе или окружающему миру и людям. А может быть, все останется как прежде. Лима не знала.

Прошло несколько минут, но ей казалось, что целая вечность.

Сканер неожиданно погас, и Охотница схватилась за меч. Но ничего опасного не было — просто закончилось сканирование.

Она быстро поднялась с устройства и посмотрела на киборга. Тот сидел на стуле с ошарашенным видом и смотрел в пол невидящим взглядом.

Потом Ахрават начал смеяться. Сначала он просто глупо хихикал, а потом захохотал в голос.

Лима стремительно подошла к нему и приставила меч к груди. Киборг перевел взгляд на оружие и засмеялся еще громче. Охотница смотрела на него, и от нехорошего предчувствия застучало сердце. Она не знала, что думать, и боялась взглянуть на показания сканера. Всегда такая смелая и решительная, сейчас Лима не могла заставить себя посмотреть на обычное голографическое изображение. Мышцы словно свело судорогой, в горле пересохло, пульс бухал в висках.

— Что?! — не выдержав, крикнула она. — Что ты там увидел? Отвечай, тварь!

Но киборг не мог ответить, он захлебывался смехом.

— Я убью тебя, ублюдок, я вырежу твое поганое ржавое сердце.

Ахрават перестал смеяться и посмотрел на нее, словно впервые увидел.

— Ржавое сердце? — повторил он и снова захохотал.

Из прокола у него на груди тонкой струйкой стекала кровь. Но он не замечал ее.

У Лимы из глаз текли слезы. Одной рукой она держала меч, направив его в сердце киборга, а другую занесла, чтобы ударить по рукояти и пробить его грудь Руки Охотницы дрожали, на лице отражалось внутреннее страдание.

Ахрават перестал смеяться и, посмотрев Лиме прямо в глаза, произнес, тщательно выговаривая слова:

— Возьми и посмотри.

Киборг развернул к ней экран сканера.

Охотница посмотрела на прибор, словно хотела испепелить взглядом. Она так стиснула зубы, что, казалось, они вот-вот начнут крошиться. От того, что она увидела, ей захотелось закричать, повернуться к Ахравату и завопить ему прямо в лицо: «НЕТ! ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!»