Объектом спекуляций были акции флоридской сети рыбных ресторанов под названием Capt. Crab’s Takeaway. Копель обнаружил, что летом 1983 г. отделение в Атланте закупало крупные пакеты акций этой сети, что привело к резкому скачку цены на них. В тот же период группа инсайдеров из Сapt. Crab через кучку брокеров, связанных с Льюго, начали сбывать акции с рук. В свете этих фактов крупные закупки акций, проведенные Prudential-Bache, представляли собой классическую спекулятивную операцию, призванную на короткий срок взвинтить цену на акции, чтобы обеспечить продавцам жирный куш. Крайние подозрения вызывали и личности двоих молодых брокеров, чьи клиенты закупали самые крупные пакеты акций Capt. Crab, — это были сын президента ресторанной сети Дэвид Шарпс и его приятель Роберт Скармаццо.

Возник вопрос: каким образом солидная брокерская фирма оказалась замешана в этой жульнической схеме? Вот это-то и рассчитывал выяснить Копель, полагая, что свет на это прольют показания Саккулло, возглавлявшего в тот период отделение Prudential-Bache в Атланте. Как следовало из документов отделения, отдел надзора за соблюдением регуляторных правил фирмы уже тогда забил тревогу, указывая на подозрительный характер массовой закупки акций Capt. Crab, и выдал Саккулло предписание выполнять лишь добровольные заявки на их покупку, иными словами, запретить брокерам продвигать эти акции среди клиентуры. Однако какое-то время Саккулло игнорировал это требование. Позже он с таким же пренебрежением отнесся к приказу отдела вовсе прекратить операции с бумагами Capt. Crab.

Второй юрист, Карен Шапиро, готовясь задать очередной вопрос, сверилась с лежащим перед ней документом. Это была телефонограмма от службы надзора за соблюдением регуляторных правил, направленная на имя Саккулло.

В ней управляющему отделением в Атланте предлагалось провести расследование по факту деятельности его брокера-новичка Скармаццо. Как стало известно, шестеро клиентов Скармаццо за один день приобрели в совокупности 14,2 тыс. акций Capt. Crab, причем в бланке приказа каждого клиента указывалось, что покупка совершается по собственной инициативе клиента. Подобное совпадение не могло не настораживать.

Шапиро зачитала бланк телефонограммы по поводу Скармаццо вслух и спросила Саккулло, помнит ли он, что получал это распоряжение.

«В общих чертах да, припоминаю», — отвечал Саккулло.

«Что было предпринято вами, если вы вообще что-либо предпринимали, в целях установления, действительно ли эти заявки были незатребованными со стороны брокера?»

По сути, Саккулло уклонился от ответа, сказав только: «Я поговорил со Скармаццо, и он уверил меня, что все заявки незатребованные».

Все это время Копель не отрывал от Саккулло пристального взгляда. «Ну да, мой брокер уверяет, что не нарушал регуляторных правил, а я свято верю ему». Служба надзора потому и поручила ему расследовать это дело, что подозревала: брокер врет.

«Привел ли Скармацци какие-нибудь объяснения причин, по которым столько его клиентов в один и тот же день решили купить одни и те же акции?» — уточнил Копель.

«Я позвонил ему, и мы поговорили на эту тему, — принялся объяснять Саккулло. — Он уверил, что заявки сделаны по инициативе клиентов, и у меня не было оснований подозревать, что он лжет мне».

Как бы ни формулировали свой вопрос сотрудники Комиссии, Саккулло неизменно давал один и тот же ответ. Однако на этом этапе расследования было уже неважно, какие доводы выдвинет Саккулло в свою защиту, поскольку сотрудники Комиссии уже удостоверились, что он не выполнил своих надзорных обязательств. Этого было достаточно для введения против него регуляторных санкций.

Тем не менее дознание продолжалось, так как юристы хотели получить больше информации о темном дельце из Флориды Льюго, замешанном в манипуляции биржевыми ценами. Расспросив Саккулло о сыне президента Capt. Crab Шарпсе, дознаватели перешли к вопросам о фирме Льюго, которая именовалась Rooney Pace.

«Обсуждали ли вы когда-нибудь с мистером Шарпсом биржевую активность фирмы Rooney Pace?» — задала вопрос Шапиро.

«Мистер Шарпс периодически вел такие обсуждения с человеком по имени Джой Льюго», — отвечал Саккулло.

«Сколько раз вы слышали, как мистер Шарпс беседует с мистером Льюго?» — уточнила Шапиро.

«Ну, вероятно, раз пять-шесть».

«До того момента, как вы впервые услышали, как мистер Шарпс беседует с мистером Льюго, доводилось ли вам слышать имя последнего в каком-нибудь ином контексте?»

«Нет, не доводилось. Просто мистер Льюго в какой-то день пришел в наш офис и открыл счет, намереваясь поучаствовать в проекте, сулившем налоговые выгоды. Это была сделка, связанная с лизингом самолета у компании Polaris».

«У кого он открыл счет?»

«У Дэвида Шарпса».

Никто из присутствующих не осознал истинное значение слов, произнесенных Саккулло. Оно состояло в том, что часть денег, заработанных на спекуляциях с акциями Capt. Crab, осела в мошенническом товариществе. Льюго вложил их в сделку Polaris через систему Prudential-Bache, купившись на уверения брокера, что это надежный и безопасный вариант инвестирования. В течение десяти лет это товарищество обесценится на 90 %, однако сама Pru-Bache и ее брокеры, как всегда, получат завидные комиссионные.

Иными словами, Prudential-Bache обжулила одного из своих партнеров по крупной биржевой махинации.

Толпа собравшихся в зале судебных заседаний под председательством судьи штата Флорида Нельсона Харриса молча разглядывала темноволосого мужчину, занимающего место ответчика. Многие знали этого человека, так как в прошлом были его клиентами. Его звали Сэм Калил, и раньше он занимал должность помощника управляющего отделения Prudential-Bache в Джексонвилле. В ходе сегодняшнего судебного заседания он узнает, сколько лет ему предстоит провести за решеткой по обвинению в растрате средств своих клиентов.

А ведь всего двумя годами ранее Калил прочно занимал место в элите Prudential-Bache. Он состоял в совете, объединявшем 90 лучших брокеров фирмы. Даже президент Pru-Bache Джордж Болл считал Калила образцовым агентом по продажам и часто ставил в пример остальным брокерам. Калил производил впечатление деятельного, внушающего доверие сотрудника, щедро наделенного обаянием и даром убеждения.

Однажды на совещании Джордж Болл заметил: «Сэм воплощает в себе все идеальные качества, которые я хотел бы привить фирме».

А через несколько месяцев, в декабре 1983 г., Калил был арестован по обвинению в крупномасштабной краже, подлоге и мошенничестве с ценными бумагами. Оказалось, что его успешная брокерская карьера строилась на криминальном фундаменте. Он зарабатывал гигантские комиссионные, вовсю торгуя ценными бумагами без ведома и одобрения клиентов, и заманивал неискушенных инвесторов в сложные недобросовестные инвестиционные схемы. По вине Калила доверившиеся ему люди потеряли миллионы долларов. Для сокрытия своих преступных махинаций Калил увел с клиентских счетов без малого два миллиона долларов, чтобы заткнуть ими дыры в счетах тех, кого он обманул. Целый год Калил с пеной у рта опровергал обвинения и лишь в январе 1985 г. согласился признать себя виновным в тяжком преступлении.