сгорая в пламени ревности, не успел кивнуть: дверь отворилась, и перед ними появилась дама Хэ.

– Что здесь происходит? – холодно осведомилась она. – Вы не можете вести себя так в Дамивоне. Прошу вас уйти.

Впервые за долгое, очень долгое время Хэ Су прямо обращалась к нему, и Ван Со жадно всматривался в её черты, в которых не было ни капли чувств и эмоций. Она говорила с ним абсолютно бесстрастно и смотрела при этом прямо на него, но будто куда-то сквозь, демонстрируя полное равнодушие.

Совсем как он сам недавно смотрел на любого, кто пытался заговорить с ним. Однако Хэ Су не была для него любой. А он? Кем был для неё он?

– Человек, проникший во дворец, был замечен у входа в Дамивон, – ответил за него командир. – Мы должны всё здесь осмотреть.

– Я читала книгу и ничего не заметила, – по-прежнему твёрдо и холодно ответила ему Хэ Су, отведя ничего не выражающий взгляд от Ван Со. – Прошу вас поискать в другом месте.

Её очевидное безразличие глубоко задело принца. Мало того, что она никак не ответила на его письмо, сейчас она откровенно лгала ему в лицо, потому что скрыться Чжону было попросту негде. Представив брата в комнате Хэ Су, куда сам он ни разу не входил, Ван Со почувствовал, как его начинает накрывать волна неконтролируемого гнева, щедро приправленного всё той же безрассудной ревностью.

Ван Чжон? Чжон в её комнате? Ночью?

Неужели тогда, на побережье, говоря, что любит кого-то, она имела в виду четырнадцатого принца?

Память услужливо подсунула взбешённому своей догадкой Ван Со давний случай, когда Хэ Су бросилась защищать Чжона от напавшей на него банды однорукого простолюдина, а после так тепло обнимала спасённого принца, радуясь, что оба они остались целы и невредимы… А потом он вспомнил, как сам Чжон вместе с Уком искал Су, которую он увёз из дворца к морю… В его сознании промелькнули и другие слова и взгляды брата, адресованные Хэ Су.

Неужели… Ван Чжон?

Это запоздалое озарение стало последней каплей, и Ван Со кивнул, отдавая безмолвный приказ – проверить комнату придворной дамы Хэ.

Но стоило солдатам сдвинуться с места, как Хэ Су отступила назад, к своей двери, и раскинула руки, преграждая им путь:

– Куда вы направляетесь? – повысила она голос, хотя лицо её оставалось бесстрастным. – Я старшая придворная дама Дамивона! Я подчиняюсь напрямую королю и не позволю входить в мою комнату кому бы то ни было!

Ах, вот как!

– Отойдите, – сквозь зубы процедил Ван Со. – Я проверю сам.

Он шагнул к дверям, но вдруг словно натолкнулся на невидимую преграду, увидев, как Хэ Су вынула из причёски шпильку и приставила её острый конец к своему горлу.

– Я не позволю! – непреклонно заявила она, глядя ему прямо в глаза, и в её взгляде Ван Со увидел твёрдую решимость: она его не пропустит. Ни за что.

– Это комната незамужней девушки, – продолжила Хэ Су, и эта фраза больно резанула Ван Со своим неприкрытым намёком на его предательство. – Чем испытать подобное унижение, я предпочту умереть. Если вы настаиваете, прежде получите позволение короля. Исключений не будет.

– Ты уверена, что в комнате никого? – уточнил он, уже зная, что Хэ Су солжёт: спрятаться в ином месте нарушитель королевского приказа просто не мог.

– Да, – недрогнувшим голосом отозвалась она, не отнимая руку со шпилькой от своего горла. – Я в этом абсолютно уверена.

И с этими словами, неотрывно глядя Ван Со прямо в глаза, Хэ Су провела острым концом шпильки по тонкой коже, которая тут же вспухла багровым рубцом.

Ещё один протест. Ещё один шрам. Ещё одна преграда между ними.

Перед внутренним взором Ван Со пронеслась картина несостоявшегося брака Хэ Су с королём Тхэджо, когда она осколком фарфоровой вазы рассекла себе запястье. С тех пор он не мог спокойно воспринимать её кровь: один её вид напрочь лишал его самообладания.

«Больше не делай этого, слышишь? Я тебе не прощу…» – вспомнил он свои собственные слова и едва не задохнулся.

Он с неимоверным усилием отвёл глаза от застывшего в отчаянной решимости взгляда Хэ Су и бросил охранникам, молча ждавшим за его спиной:

– Проверим другие места, – и, в последний раз посмотрев на неё, отвернулся и вышел из Дамивона.

Разумеется, они нигде никого не обнаружили.

А когда караул сменился, Ван Со вернулся к Дамивону и всю ночь стоял, с ненавистью глядя на так и не погасший свет в окнах Хэ Су, до хруста в пальцах сжимая меч.

Он знал: Ван Чжон там, с ней, в её спальне, и его отравленное ревностью воображение рисовало ему такие картины того, что происходило внутри, что он готов был наплевать на всё и войти. И только сказанные когда-то слова Чхве Чжи Мона удержали его от этого:

«Иногда, чтобы уйти далеко вперёд, нужно вовремя остановиться. И даже сделать шаг назад».

Но выдержать Ван Со смог едва до рассвета. И лишь Небеса знали, чего ему это стоило.

Как только во дворце проснулась и привычно закипела жизнь, он разъярённым демоном ворвался в королевскую купальню, где на глазах у ошеломлённых служанок бесцеремонно схватил Хэ Су за руку и поволок в сад. Он тащил её за собой, нимало не беспокоясь, что о них подумают и что при этом испытывает Хэ Су: его злость была слишком велика, а по-прежнему кипевшая внутри ревность слишком мучительна. Он летел, не разбирая дороги, не понимая, куда направляется, и очнулся лишь на берегу озера Донджи. На их месте, где он впервые поцеловал Хэ Су, где она раскрыла ему свои утешающие объятия после смерти третьего принца, где каждый цветок и плеск волны говорили ему о ней.

Осознав, что путь ему преграждает водная гладь и бежать больше некуда, Ван Со грубо отшвырнул руку Хэ Су и накинулся на неё с обвинениями:

– Вчера в твоей комнате был Чжон, – бросил он ей в лицо. – Я прав?

– Это не так, – с прежним холодным презрением ответила Хэ Су, потирая покрасневшее в его хватке запястье.

– Я всю ночь намеревался выломать твою дверь! – продолжал кричать на неё Ван Со. – Ты это понимаешь? – заметив, как она морщится, касаясь своей руки, он слегка остыл: – Скажи мне правду, это