class="p">– Я должен был. И не смог.

– Хэ Су это понимает.

– Но от этого ей не легче. Я обманул её доверие и разрушил надежды, которые сам же ей дал. И мне невыносимо даже думать о том, сколько боли ей это принесло.

Услышав такую непривычно длинную для последних дней речь брата, Бэк А покосился на него. Тот по-прежнему смотрел куда-то вдаль, но уголки его губ дёргались, выдавая его злость на себя.

– Я уверен, что Хэ Су всё понимает, – мягко повторил Бэк А. – Ей просто нужно свыкнуться с этим. А тебе – поговорить с ней, а не молчать. В конце концов, небеса не рухнули на землю. Вы оба живы и свободны. И потом, принцесса Кён Хва Гён ведь станет тебе лишь второй женой, и то через много лет. Ты можешь жениться на Хэ Су.

Ван Со отрицательно мотнул головой:

– Нет, ты не понимаешь… Хэ Су, она особенная… Она не приемлет этого, не хочет так жить, чтобы делить мужа с другой женщиной и состариться, ожидая своей очереди. И я мечтал дать ей это, ведь она для меня всё равно единственная, и другая женщина мне не нужна. Но теперь… – Ван Со задохнулся и некоторое время молчал, пытаясь справиться с собой, – уже слишком поздно. Если бы можно было всё вернуть!

Он не сдержался и сорвался на стон.

– Так поговори с ней, объясни ей всё! – воскликнул Бэк А.

Но Ван Со лишь упрямо покачал головой:

– Я не знаю, что ей сказать. Мне просто нечего ей сказать.

– Тогда… напиши, – вдруг оживился Бэк А.

– Что?

– Напиши, – улыбался тринадцатый принц, удивляясь, как это не пришло ему в голову раньше. – Если не хочешь или не можешь своими словами, скажи языком поэзии!

Ван Со озадаченно смотрел на брата, а на его лице, освещённом рассветными лучами, чувства менялись с такой скоростью, что Бэк А не успевал за ними следить, но определённо видел, что внутри его брата шла внутренняя борьба, и замер, ожидая её исхода.

Спустя несколько минут Ван Со оторвался от стены и медленно прошёл мимо него в комнату, а оттуда – в библиотеку Чжи Мона. Пока он осматривал полки, Бэк А заинтересованно наблюдал за ним, стоя в дверном проёме балкона. Долго ждать ему не пришлось: довольно скоро Ван Со нашёл то, что искал, взял в руки потрёпанный томик и, усевшись за стол, придвинул к себе письменные принадлежности и лист рисовой бумаги.

Бэк А терпеливо ждал, боясь погасить огонёк, который затеплился в душе брата.

Ещё через несколько минут Ван Со встал и, подойдя к нему, протянул листок, исписанный крупным уверенным почерком:

К началу ручья дойду дорогой прямой,

Присяду, смотрю, как встают облака над горой…

Бэк А поднял голову и кивнул со светлой улыбкой радости:

– Ван Вэй, «Дом в горах Чжуннань». Я узнал, – он немного подождал, пока чернила подсохнут, и аккуратно сложил лист. – Это то, что нужно, брат! Я передам Хэ Су твоё письмо. Она всё поймёт!

Я знал: ты поймёшь, Су. И надеялся на прощение за то, что столько медлил, терзая молчанием и тебя, и себя. Я ведь тогда едва не сошёл с ума от отчаяния в поисках способа вернуть твоё доверие. Я жил, как в кошмарном сне, задыхаясь без тебя и медленно умирая… И сейчас со мной происходит то же самое. Но в ту пору я мог хотя бы видеть тебя и знал, что ты есть, моё утраченное ныне счастье…

Бэк А был прав: язык поэзии поразителен! В строках Ван Вэя скрывалось всё, что я испытывал и чего желал. Не терять надежду. Обратить время вспять. Вернуться к самому началу, к самым истокам, в те дни, когда между нами не было столько преград, хотя и те, что были, кажутся теперь ничтожными.

Я так хотел вновь любоваться снегом с тобой, или слушать твои поучения, или спорить, или наблюдать, как ты завариваешь чай… Что угодно – только бы с тобой!

Я и сейчас этого хочу. Знала бы ты, Су, как мучительно я этого хочу! Я отдал бы что угодно, чтобы вернуться к началу всего – к началу нас с тобой! И с горечью понимаю, что это невозможно…

Последняя преграда между нами оказалась непреодолимой. Но я обещаю тебе, что, как и прежде, буду искать способ вернуть тебя, встретиться с тобой, чтобы больше уже никогда не расставаться, какой бы долгой и трудной ни была дорога к тебе, моя Су!

Я обещаю и сдержу своё слово, слышишь?

***

А тучи над дворцом продолжали сгущаться.

Среди придворных поползли слухи, что Хеджон, защищая свою жизнь, убил в собственных покоях наёмника, но мало кто действительно знал, что в бреду он задушил придворную даму, которая всего лишь принесла ему успокаивающий чай из трав.

Мания преследования разгоралась на кострище его пытающего безумием сознания с нешуточной силой. Король перестал проводить традиционные собрания в тронном зале, шарахался от собственной тени и в каждом видел потенциального убийцу. Дошло до того, что он решил превратить дворец в крепость, запретив посещать и покидать его в ночное время. Любого нарушителя надлежало схватить, кем бы он ни был.

Ван Со ожил после разговора с Бэк А и письма для Хэ Су. И пусть ничего не изменилось между ними, он начал шаг за шагом возвращаться к жизни.

В эту ночь он во главе отряда охраны обходил территорию дворца. И всё было как всегда спокойно, как вдруг рядом мелькнула тёмная фигура воина с мечом в руке, поразительно напоминавшего Ван Чжона. Проследив за ним, Ван Со догадался, что его брат укрылся в Дамивоне: больше прятаться ему было негде.

Свет в спящем дворце горел только в комнатах придворной дамы Хэ. И Ван Со, несмотря ни на что, вознамерился к ней войти. Его обязывал долг, но помимо этого, его разум захлестнула ещё и жгучая ревность. Неужели Ван Чжон был у неё? Ведь она однажды говорила, что любит кого-то… И это точно был не Бэк А. А если это четырнадцатый принц? И сейчас он… в её спальне?

Едва сдерживаясь, Ван Со подошёл к покоям Хэ Су в сопровождении шести стражников.

– Он там, Ваше Высочество, – доложил ему командир отряда. – Больше ему скрываться негде. Прикажете выломать дверь?

Ван Со,