— Я не учла только одного… Вернее, двух вещей. Первое — что я не смогу долго жить без вас, моей семьи. А второе — что адепты Майны будут следить за моей семьей, моими дочерями, предполагая в них новое зло… Что они проникнут в мой дом и будут втираться в доверие к моим детям…

— О чем ты говоришь, Ракшана? — резко спросил граф.

— Я говорю о вашей горничной, Антуан! О Гаврилитте! Она адепт богини Майны…

Заявление Ракшаны нас потрясло. Мы с графом переглянулись. Все это было похоже на бред, и между тем в нем что-то было… Вспомнилось странное поведение Гаврилитты. Ее слова про зло… Она с самого начала знала, зачем она здесь. Теперь это становилось очевидно…

— Я привязала Ливию к себе давно, еще до несчастного случая, чтобы присматривать через нее за вами, моими дорогими и любимыми…

— Подсматривать, — пробурчала я.

— И это тоже. Моя темная сторона хотела подсматривать, а светлая — присматривать, — не стала отрицать Ракшана. — Когда все было хорошо, я ослабляла контроль, когда что-то грозило — наблюдала пристальнее… Особенно было трудно уследить за девочками. Пока не появились вы, Имма. За ваше к ним отношение я буду вам всегда благодарна…

Ракшана не сразу поняла, что Чечулия оказалась хитрой и двуличной и решила играть по своим правилам.

— Она насобирала втихую магических даров, и, когда я окрепла и решила, что нам пора прервать наш контракт, она… заперла меня в магическую ловушку. Она перехитрила меня!

В голосе Ракшаны послышался гнев.

— Но слава богине милосердия, Антуан искал меня, и Кастильи вышел на след Никорино. И вот Чечулия обезврежена, а я на свободе. Теперь, Антуан, только от тебя зависит моя дальнейшая судьба. Я могу понести наказание за все то зло, что причинила тебе и детям. Но более я ничего ужасного не совершала. Ты можешь отдать меня в руки правосудия, я отвечу по всей строгости закона за приобретение даров незаконным способом. Хотя я добровольно отдала их властям после своего освобождения. Возможно, меня посадят, возможно, нет. Но адепты Майны все равно не остановятся, пока во мне живет зло проклятия. Или же… я надену кольцо на палец и стану той Ракшаной, которую ты полюбил и которая любила тебя и весь мир всем сердцем. Вспомни, какой я была. Я могу стать такой, когда проклятие спадет. Я стану замечательной матерью девочкам, о которой ты мечтал…

— Все это меня больше не интересует. Я разлюбил тебя, разочаровался как в жене и как в матери. Все те качества, которые я безуспешно искал в тебе, я нашел в Имме. Мы с тобой разведемся в любом случае. Я женюсь на Имме.

Ракшана растерянно смотрела на графа не в силах поверить его словам.

— Но я не желаю тебе зла, — продолжил граф. — Ты мать моих дочерей, от этого никуда не деться. Ради них я желаю, чтобы с ними была нормальная мать, а не опасная женщина, которой управляет проклятие. Кольцо ты получить. И, надеюсь, это поможет обрести тебе гармонию. Имма, отдай, пожалуйста, кольцо Ракшане.

Граф повернулся ко мне и кивнул.

— Ты ничего не хочешь больше спросить? — с намеком на Пэм уточнила я у графа.

— Хочу, но кольцо можно отдать сейчас, — сказал граф.

— Хорошо, — пожала я плечами.

Сняла кольцо и положила на стол рядом с ятариновым шаром. Ракшана взяла его и надела на палец. Нет, не было ни вспышки, ни молнии, ни еще чего-то такого эффектного, но странным образом черты лица Ракшаны преобразились. Стали мягче, исчезла хищность и жесткость. Глаза ее засияли теплым светом, она даже помолодела лет на десять, промелькнуло что-то юное — девичья открытость во взгляде и невинность.

— Спасибо, — прошептала она и благодарно улыбнулась нежной улыбкой.

Я посмотрела на реакцию графа, и сердце сжалось. Никому не пожелаю увидеть такой взгляд на другую женщину у мужчины, которого ты любишь. Он сказал мне больше тысячи слов. Впрочем, ностальгический взгляд былой любви промелькнул и пропал.

— А теперь скажи, Ракшана, как ты могла забрать дар у своей дочери?

Ракшана растерянно посмотрела на графа. На миг промелькнуло искреннее недоумение.

— Прости, ты о чем? — спросила она.

— У тебя кольцо вместе с проклятием память не забрало? Я говорю о даре, отобранном у Пэм. Зачем было втягивать в это свою дочь?!

Глаза Ракшаны лихорадочно забегали, она растерялась и не знала, что ответить.

— Девочка, наверное, что-то перепутала… Я не отбирала дар у Надины. Я бы на такое никогда не пошла!

— Ты хочешь сказать, она врет? — процедил гневно граф.

— Я хочу сказать, что мы с Надиной в последнее время плохо ладили… Она увидела меня с другим мужчиной и была оскорблена… — Ракшана вспыхнула виноватым стыдливым румянцем и прикрыла лицо руками: — О, Антуан… это так ужасно… как я так могла себя вести… Надина была обижена, а я не смогла или не пожелала наладить контакт… вместо того, чтобы успокоить ребенка, накричала, обвинила в том, что она подслушивает и подглядывает…

Ракшана досадливо закусила губу. Подняла на Антуана покаянный взгляд.

— Это было неправильно, но что теперь говорить… В итоге мы только и ругались. Она показывала характер, а я злилась. Возможно, ее психика так странно отреагировала на это, я не знаю… Но, клянусь, я не отбирала дар у Надины. Я могу поклясться магической клятвой…

— Обязательно, — заверил граф. — Потому что ей я верю больше, чем тебе…

Тут случилось то, чего никто из нас не мог предвидеть. В гостиной появилась Гаврилитта с направленным на Ракшану белым снопом энергетического разряда молний.

— Явилось зло, — сказала она, глядя на Ракшану.

— Гаврилитта, послушай, ты ошибаешься, я избавлена от проклятия, видишь? — Ракшана в испуге подняла руку с кольцом и выставила вперед. — Вся сила проклятия теперь в кольце.

— Это другие ошибаются насчет тебя. А я все вижу. Умри, зло! — воскликнула Гаврилитта и замахнулась.

Граф и Кастильи вскочили с мест.

— Гаврилитта, стой! — попытался вразумить девушку Антуан.

Но сыщик был проворнее, он выхватил свое магоружие и выстрелил в девушку. Она упала, на груди ее зияла рана, из которой хлестала кровь.

Я подскочила к раненой. Она смотрела на меня, губы ее беззвучно шевелились. Она хотела что-то мне сказать.

— Не сейчас, Гаврилитта. Не трать силы, — попросила я. — Антуан! Нужна скорая медицинская помощь.

Гаврилитта закрыла глаза и обвисла.

— Что вы наделали?! — закричала я на Кастильи. — Вы убили ее?!

К счастью, Кастильи и Антуан смогли оказать первичную медицинскую помощь девушке, и она осталась жива. Хотя придет в себя и поправится не скоро.

— Я хотел лишь защитить вашу жену, — оправдывался сыщик перед Антуаном. — Она собиралась убить ее.