— О какой вылазке в Магистратум ты говоришь? — Голос графа повысился и зазвенел сталью.

У-у, ну все, теперь будет меня отчитывать до утра. И наказывать. Ну, наказывать еще ладно, наказания Антуана принимаются с воодушевлением, а вот слушать его нотации…

— Мы собирались зайти к Дилетте и попросить прийти к Фуне. Заодно попить кофе у дядюшки Бонборино и поесть пирожных тетушки Нуттеллы.

— Давай я тебя уложу спать и расскажу сказку. А потом сам поищу мэлл Имму. Кажется, она мне должна кое-что объяснить.

— Ой. Ты будешь ее ругать? испуганно зажала руками рот Пэм. — Пап, только не говори ей, что я это тебе сказала… Ладно?

— Не скажу, — пообещал граф и перед выходом обернулся в мою сторону с улыбкой.

Я почти задремала, когда он вернулся ко мне под бочок. Накинулся с такой страстью, как будто у нас не было до этого ночи любви.

— Имма, разве я не ясно сказал тебе никуда не выходить из дома? — зарычал он.

— Антуан, ну мы же собирались пройтись по центру города посреди бела дня, — стала оправдываться я.

— Ах, Имма, если бы ты хоть немного пообщалась с Пеором, ты бы узнала, что самые тяжкие преступления совершаются посреди бела дня, — вздохнул граф.

— Антуан, ну сколько мы с девочками можем сидеть запертыми в доме — месяц, год, пять? Обещаю, я буду осторожна.

После долгого нежного поцелуя Антуан отодвинулся и притянул меня к себе под бочок.

— Вечером со мной связался Кастильи. Герцогиню задержали… и нашлась Ракшана.

Я физически почувствовала напряжение графа.

— То есть? Это одно лицо? Или…

— Или. Ракшана все это время была в плену у этой женщины. Сейчас ее обезвредили и забрали всю магию. Кастильи вместе с Ракшаной приедут сюда через два дня…

От таких новостей у меня заколотилось сердце. Я отстранилась от графа и, закутавшись в простыню, приняла полусидячее положение.

— На этот вечер я договорился с Дейвом, что, под предлогом семейного праздника, девочки заночуют у них дома, — продолжал говорить Антуан, не глядя на меня.

— Мы с тобой встретим их, выслушаем. И я договорюсь с Ракшаной о разводе, в какую бы цену она его ни оценила.

— А если она не захочет? Если предпочтет вернуться?

— Ей же хуже. Слава богам, сейчас для развода не требуется согласия обеих сторон. Тогда нас разведут на моих условиях.

— Зато она может захотеть быть с девочками…

— Я не допущу этого. Она для них умерла. Так и останется, — процедил граф.

Я вздохнула. Ему хочется так думать, но кто запретит матери приближаться к своим детям? Никто. Оставалось надеяться только на то, что они ей так же не нужны, как и раньше. Но сдается мне, она не для этого возвращается.

— И когда ты собирался мне об этом сказать? Почему не сообщил сразу, как узнал?

— Я рассчитывал сделать это утром.

Антуан повернулся ко мне и посмотрел несчастным взглядом.

— Хотелось, чтобы у нас была еще одна беспечная, счастливая ночь, не омраченная неприятными новостями.

Он потянулся ко мне. Антуану хотелось ласки и уверенности в том, что все хорошо и ничего не изменилось. Хотелось забыться и не думать о будущем. Но нет, все изменилось. Эта новость разделила жизнь на до и после.

Утром я попробовала связаться с профессором Бэконатти. Он до сих нор еще оставался в Рамбутане, и от него не было никаких известий. На пятый раз связь установилась.

— Профессор, когда вы возвращаетесь? — спросила я. — Удалось ли вам что-нибудь найти?

— О да. Есть очень интересные новости…

— Когда вы приедете? Ракшана возвращается послезавтра.

— Что?! Мэлл Имма! Мэлл Имма… — взволнованно закричал профессор, и связь прервалась. И больше не восстановилась.

Впрочем, какая разница. Профессор уже ни на что не может повлиять. Ракшана и Кастильи расскажут все подробности, когда прибудут.

Когда девочки уходили к Дейву, я прощалась с ними, будто навсегда. Мало ли как могут повернуться дальнейшие события. Хотя я старалась не думать о плохом, на душе скребли кошки. Чего захочет эта женщина? И как отреагирует на ее требования Антуан?

Мы встретили их в гостиной. Антуан крепко держал меня за руку, но я высвободилась, потому что чувствовала себя неловко, да и нервничала.

Кастильи пропустил вперед Ракшану. В гостиную вплыла невысокая хрупкая черноволосая и черноглазая женщина, впрочем, я видела ее портреты у девочек. Да, все дочки пошли в нее. Камилла сейчас уже вылитая мать. Я с любопытством разглядывала вошедшую — хищные черты лица, нос с горбинкой, глаза с поволокой. Красивая, яркая, как экзотический цветок. Только с левой стороны лица шрам от виска до рта. Он ее не портил, даже придавал какой-то шарм, интригу, загадку — откуда он у этой женщины, чьи глаза напоминали бездонное ночное небо.

— Ракшана? — недоверчиво спросил граф.

— Да, Антуан, мое лицо после несчастного случая немного изменилось, — робко улыбнулась она и виновато пожала плечами.

Она смотрела на Антуана так, как смотрят на своего единственного. Ничего и никого не замечая вокруг. Как будто в комнате только он и она. Сердце сжалось от ревности и плохого предчувствия.

Мы расселись. Ракшана заняла кресло, сев на самый краешек в позе бедной родственницы, сложив ручки на коленях. Кастильи занял кресло рядом.

Антуан хотел, чтобы мы сели вместе на софу, но я предпочла кресло сбоку, чтобы можно было наблюдать за всеми сразу. Мне хотелось видеть и реакцию Антуана на все, что будет происходить в этой комнате.

Кастильи начал свой рассказ.

— Именно ваши слова о поверенном герцогини помогли мне напасть на след, мэлл Имма, — кивнул он мне. — Самым сложным было выяснить, кто он и откуда. А там ниточка потянулась сама за собой.

Поверенным оказался некий Никорино, жизнь которого резко изменилась чуть больше двух лет назад. Прежде он был обычным фермером, владельцем небольшой отары овец в графстве Дорфлок. Прозвучало знакомое название поместья графа — того, в котором случился несчастный случай с Ракшаной. Именно Никорино в тот вечер, перегоняя овец домой от непогоды, обнаружил тело Ракшаны. Женщина была жива, но без сознания. Он перенес ее в свою хижину, затерянную в горах.

Несколько дней Ракшана пребывала в бесчувственном состоянии, а Никорино не отходил от нее, поэтому не знал, что ищут пропавшую графиню. Об этом ему сообщила сестра, когда пришла его навестить и увидела пострадавшую. Тогда в ее голове и созрел план, как на этом заработать денег. Ведь за информацию о графине полагалась награда. Пришедшая к тому времени в сознание, но обездвиженная Ракшана уговорила их этого не делать, пообещав денег во много раз больше, если они ее послушают.