Лестница кончилась, и он оказался в катакомбах. Узкие проходы, ниши в стенах, горящие в держателях смоляные факелы – это куда больше походило на лабиринт, чем тот клочок тьмы, в котором он оказался наедине со стражем.

Григ шел быстро и уверенно. Такса, запросившаяся с рук, семенила впереди, временами рыча на темные углы. В углах начинали шевелиться и исчезать тени. Григ с гордостью подумал, что у него очень хорошая собака.

А потом он вышел в треугольный зал, клином сходящийся к хрустальной призме. За прозрачной глыбой виднелся заснеженный крепостной ров.

Зал не был пуст. Тут стоял мрачный стол из черного камня – с бороздками-кровостоками, заскорузлыми кожаными ремнями, ввинченным в камень раскладным ошейником из шипастого ржавого железа. Рядом был еще один столик, вполне современный, из стекла и хромированного металла, на мягких силиконовых колесиках. Такие стоят в хороших процедурных кабинетах и операционных. Набор ножей, пил и сверл на столике тоже выглядел вполне медицинским. Бестеневая хирургическая лампа на высокой подставке ярко светила на место для жертвоприношений, хотя Григ не заметил никаких проводов.

В общем, Черный Замок хоть и старался соблюсти мрачный готический антураж, но и современными деталями не брезговал.

У прозрачной стены стояла и глядела на ров Мария.

– Все-таки Клиф не справился, – сказал Григ.

Женщина повернулась и стало ясно, что победа над Снотворцем далась ей нелегко. Правая половина лица у Марии была обуглена, обожжена до черноты, до выступающей кровавой сукровицы, глаз уцелел, но весь заплыл. По какой-то причине она не смогла вернуть себе нормальный облик – видимо, Клиф был убедителен, нанося этот удар.

– Григ, – с легким удивлением сказала она. – Ты силен.

Григ кивнул. Подошел к столику, потрогал ножи. Тяжелые и очень острые.

– Только не затевай драку, – попросила Мария. – Во-первых, ты проиграешь. Я очень хорошо мотивирована на победу. И у меня были лучшие в мире учителя, в этом я тоже уверена.

– А во-вторых? – спросил Григ.

– Во-вторых, я до сих пор не оставляю надежду призвать тебя к сотрудничеству, – кажется, Мария говорила вполне искренне.

– Зачем? Ты заставила меня найти и притащить сюда Августа-Роберта. Потом нагнала паники и вынудила Снотворцев штурмовать Замок. У тебя уже все получилось.

– Получилось у меня, может получиться и у других, – сказала женщина. – В Снах, как и в жизни, все манипулируют всеми. Полезно иметь союзника.

– Союзник – это хорошая идея, – согласился Григ. – Но разве союзы начинаются с обмана?

Мария примиряюще подняла руки:

– Выслушай меня, Григ. Хорошо? Пять минут. Мальчишки пока нет, а Снотворцы, надеюсь, всерьез сцепились с крабом.

– Всегда достаточно времени для любви и для войны, – Григ улыбнулся, вспомнив самоуверенного Роберта. – Я не спешу. Это ведь Страна Сновидений. Время подождет, пока мы не скажем друг другу все слова.

– Тебе нравится, что происходит в мире?

– Не знаю, – честно ответил Григ. – Не уверен.

– Никому не нравится, – твердо сказала Мария. – Даже по Снам это видно. Война, голод, болезни, продажная любовь, насилие, угнетение, садизм, дискриминация прямая и обратная, всеобщее оглупление, политические манипуляции… к черту манипуляции, просто политика, она и без того мерзкая сама по себе…

– Добавь адвокатов, налоги и штрафы за парковку, – предложил Григ. – Ах, да! Надо не забыть загрязнение окружающей среды и глобальное потепление!

– Я рада, что ты не теряешь чувства юмора, – сказала Мария. – Ну же, Григ! Неужели так трудно признать, что мир болен? Что даже в Снах мы становимся не лучше, а хуже!

– Не все, – Григ наконец-то выбрал нож, который ему понравился. Длинный, зазубренный, с утолщающимся к обуху лезвием. – Да нет, я совершенно с тобой согласен. Реальный мир – неприятное местечко. И что? Альтернатива только одна. Страна Сновидений.

– Сны прекрасны, – сказала Мария. – Но реальный мир их портит.

– Меняй его. Улучшай.

– Мы это и делаем, – Мария подошла ближе, поморщившись, оглядела стол для жертвоприношений, присела на краешек. – Вопрос – как? Не все Сноходцы занимаются эскапизмом в Снах, Григ. Некоторые задумались о связи миров. Как полагаешь: если реальный мир влияет на Сны, то влияют ли Сны на реальный мир?

– А! – воскликнул Григ. – Влияют, конечно же. Менделееву снится таблица элементов, писателю – сюжет книги, философу – новая концепция.

– Это уж ты совсем с козырей заходишь, – сказала Мария серьезно. – А по мелочам? Что, если во сне жестокому человеку воздастся жестокостью? Насильник подвергнется насилию? Обманщик будет обманут?

– Думаешь, это улучшит простецов?

– Если станет непременным правилом, если человек будет знать, что за любое совершенное зло его ночи превратятся в кошмар?

Григ подумал. Кивнул:

– Да, в этом что-то есть.

– Люди пытаются учить во сне иностранные языки, слушать музыку, даже книги во сне воспринимать. А нужно другое. Нужно воспитывать себя в Снах. Исправлять. А кто неисправим – пусть Сны держат его в рамках. Станут кнутом.

– И ты… и вы решили изменить Сны?

Мария кивнула.

– Даже не будучи Снотворцами?

– Ты же знаешь, хороший Снотворец – мертвый Снотворец. Им уже неинтересен и неважен мир, оставшийся за гробовой доской. Они сильны. Но они косные и самонадеянные, их былая сила кружит им головы. Столкнувшись с человеком, который верит в себя – как ты, как я, как Креч, они теряются. Я готовилась много лет, Григ. Я Сноходец, который нашел союзников в настоящем мире. Я не побоялась открыться. Доказала свою правоту и свою полезность.

– Дай догадаюсь, – сказал Григ. У него возникло ощущение, что время, еще недавно застывшее будто камень, начинает оживать, двигаться. – Какие-нибудь спецслужбы какой-нибудь страны? Ты доказала, что мир Снов реален… как именно? Добывала информацию у простецов? Сводила с ума? Сеяла сомнения, вербовала, запугивала? Может быть, даже убивала? Я думаю, хороший кошмар способен угробить старенького политика.

– Политика – нет, они совести лишены напрочь, а вот вояки на удивление нервные. – Мария усмехнулась. – Да, в общих чертах ты прав.

– Но это никакое не исправление человечества, – сказал Григ. – Это навязывание миру интересов одной из сторон.

– Если это правильные интересы, то что в этом плохого? Спроси, чего мы хотим добиться, я расскажу. Ручаюсь, ты не увидишь ничего страшного. Мир, где преступники сами побегут в полицию, чтобы избавиться от кошмаров? Где грешники раскаются, а праведники увидят рай? Вот для чего нам нужна Спираль Снов, Григ! Для всего рода людского!

– Слушай, даже Господь Бог – если ты в него веришь, конечно, – оставил людям свободу воли. – Григ усмехнулся.