— Насколько можно доверять данному агенту?

— Абсолютно. Он преданный идеям партии и революции боец. Прошел несколько проверок. Кроме того, он предупрежден о родственной поруке. Он женат. У него двое маленьких детей. Мать. Отец. Сестры…

Но главный разведчик уже не слушал. Он думал. О том, что, видно, и впрямь возле пусковой ведется какая-то военная игра. Игра с ядерным оружием, направленным на территорию суверенного Китая. И значит, с самодеятельностью пора кончать. Не простят ему самодеятельности в подобного масштаба вопросе. Надо выходить на начальство. Теперь ему есть что доложить. И есть возможность представить работу разведки в самом лучшем виде. Теперь он на коне!

— Когда следующий сеанс связи?

— Через три часа пятнадцать минут.

— Всю информацию немедленно ко мне!

— Что передать агенту?

— Передайте, чтобы продолжал осуществлять наблюдение.

— Как долго?

— До полной победы революции…

Похоже, все деревья вблизи пусковой были заняты. Наблюдателями. И еще наблюдателями за наблюдателями. И еще наблюдателями за теми наблюдателями…

«Встреча завтра. С 11.15 до 11.19. В известном месте», — передал информацию полковник Зубанов.

Снайпер подтвердил прием. И свое согласие на встречу.

В 11.18 полковник прошел мимо условленного места. Вслед за ним двинулся снайпер. В заранее проверенном укромном месте они встретились.

— Вы готовы?

— Готов.

— Можно взглянуть на ваш план?

— Пожалуйста. Я за погляд дополнительных денег не беру.

Полковник быстро осмотрел протянутый ему лист бумаги. На котором были проставлены десятки никому не понятных значков. Никому, кроме него. Он очень долго работал со снайпером и умел расшифровывать его иероглифы.

— А почему не с севера?

— С севера они не полезут. С севера низина. Заболоченный грунт. Можно ноги промочить. А им приближаться к колючке, которая находится под высоким напряжением. Зачем им лишний риск? Их никто не ждет, чтобы они избирали трудные пути.

«Верно мыслит, — подумал про себя Зубанов. — Колючку медвежьими тушами они рвали с востока. И с юга. Север они не трогали. Значит, север их не интересует».

— Оружие?

— Обычное. Винтовки с оптикой, автоматы, пистолеты, гранаты.

— Может, вам добавить пару «ручников» в придачу? На случай серьезной заварухи.

— Мы не мотопехота, чтобы таскать с собой тяжелое вооружение. И пуды боеприпасов к ним.

Твои «ручники» патроны жрут, что семечки лузгают. Не напасешься…

— Зато и попадают чаще.

— Мы тоже не мажем. И имеем свое представление о принципах ведения боя.

— Ну, смотри.

— Смотрю…

— Сколько всего стрелков? Кроме тебя? Снайпер показал три поднятых вверх пальца.

— Плюс четверо охранников. Итого в общей сложности восемь. Всего лишь восемь…

— Сколько?! — удивленно переспросил полковник Зубанов.

— Трое. Если кроме меня.

— А остальные? Те четверо…

— Остальные не в счет. Они не стрелки. Охрана. Которая должна стеречь подходы. Отвлекать на себя внимание. И вести бой, если возникнет такая необходимость.

— И ты думаешь управиться такими скудными силами?

— Я не думаю, я просчитываю необходимость. Реальную.

— Но там же лес. Чащоба. Там же дальше тридцати метров ни черта не видно.

— А мы не предполагаем встречать противника в чаще. Где действительно ни черта не видно. Мы будем ждать его на подходах к охранному периметру. Здесь. Здесь. И здесь. Где лес убран, трава скошена и где им метров пятьдесят придется ползти по открытому пространству. Там они будут видны, как яичный желток на сковородке…

«Может, будут. А может, и нет, — подумал про себя Зубанов. — Все это смахивает на авантюру. Семь человек против отряда спецов. Впрочем, до того Снайпер не ошибался. Но „до того“ он всегда воевал в одиночку. И побеждал в одиночку. Как бы он не напортачил…»

— Может, все-таки создать определенный резерв? На пожарный случай.

— Чем больше народа, тем больше суеты и возможности быть обнаруженными. Я бы вообще предпочел работать один. Беготня скопом — не мой метод.

— И ты уверен, что сможешь сдержать нападающих?

— Уверен! Если исходить из тех цифр, которые ты мне представил. Тем более что мы будем не одни. После первых выстрелов в дело вступит охрана зоны. Если проснется.

— Какая помощь тебе еще требуется?

— Мне требуется только время, место и форма доставки.

— Хорошо, ты получишь место. И срок, к которому вы должны прибыть к месту назначения. Завтра получишь. Буду ждать тебя здесь в это же время.

— Опять как в песне…

— Ну что? — спросил генерал Степашин.

— Все готово, — ответил генерал Осипов.

— Точно?

— Так точно! Отвечаю за каждый этап…

— Ответишь. Не бойся. И я отвечу, если что! По всей строгости… Где находятся бойцы?

— В транзитных лагерях. Вот здесь. И здесь, — показал генерал Осипов на карту.

— Оружие?

— Выдвигается на исходные. Тоже двумя путями.

— Разделяешь?

— Разделяю на всякий пожарный случай. Чтобы не все яйца в одну корзину…

— Ты мне брось про всякие случаи. Не должно быть случаев! А то нам с тобой то, что в корзине… пооткручивают. К чертовой матери!

Генерал Осипов только вздохнул. До корзины ли, когда башка на кону.

— Значит, так. Бойцам не расслабляться. Оружие подогнать ближе. Наблюдение усилить. И быть готовыми.

— Когда?

— Скоро. Теперь уже совсем скоро…

Командир разведки армии КНР был приглашен на доклад в ЦК партии. После его рапорта, представленного высшему военному Командованию.

— Зачем? Туда? — осторожно поинтересовался разведчик.

— Сами не знаем. Их очень напрягло данное сообщение. И они хотят услышать лично…

— Почему лично?

— Наверное, потому, что не каждый день на территорию нашей страны бросают термоядерные заряды…

Командир армейской разведки очень обстоятельно доложил о реваншистских планах милитаристского суперсоседа, о проведенных по его указаниям его службой оперативно-разведывательных мероприятиях, об успехах в боевой и политической подготовке личного состава, о преданности делу партии и революции.