актера Сашу Петрова. Невысокий, светло-русый, разговорчивый.

Улыбка у него растягивалась широкая, но не особо искренняя, и глаза неприятно бегали, а от серо-синей формы воняло потом сильнее, чем от меня после ночной беготни по залам квеста.

Он стоял облокотившись о стойку на входе и оценивающим взглядом провожал проходящих мимо девушек, предположительно вебкамщиц.

– Здравствуйте, – отвлек я его. – Меня зовут Никита. Я друг Тифона, парня с драконом на шее, который на разгрузке подрабатывает.

– А, привет! – откликнулся он. – Чего тебе?

– Тут у нас странная история получилась, без вас не разобраться.

– Выкладывай. – В его глазах появился интерес.

– Вы же знаете про вебкамщиков?

– Кого?

– Ну, компания, которая занимается трансляциями с веб-камер.

– Это где у нас такая?

– На четвертом этаже же.

– На четвертом фотостудии и тематические залы для профессиональной фотосъемки.

– Да нет же, я точно знаю, что вебкам. Правда. Так вот Тифон и еще два моих друга к ним сегодня ночью пошли и не вернулись.

Он посмотрел на меня строго.

– А что вы ночью тут забыли?

– Ну, вы же знаете… – Я послал ему многозначительный взгляд. – Тифон же вам наверняка говорил.

– Его я знаю, а тебя впервые вижу.

Двери лифта заскрежетали. Из него вышли еще три девушки и очень быстро, чуть ли не бегом, рванули к выходу. Среди них я узнал ту Максову белоруску, хотел догнать, но охранник неожиданно схватил меня за локоть.

– Слушай, у нас тут сегодня проверка. – Он подтолкнул меня к лифту. – Руководство и собственники понаехали, все на ушах. Так что давай не здесь.

Я бы с ним и сам пошел, но от того, как настойчиво он меня повел, стало не по себе.

– Мы куда?

В последний момент я сообразил растопырить руки, чтобы у него не получилось запихнуть меня в кабину лифта.

– Ты чего тут удумал? – Охранник огляделся по сторонам, опасаясь, что нас кто-то заметит.

– Давайте поговорим в другом месте.

– Нет других мест.

С этими словами он втолкнул меня внутрь и придержал, пока двери не закрылись и лифт не поехал вверх.

Он был ниже меня, но его опухшая морда внезапно оказалась прямо перед моим лицом.

Не раздумывая, я ткнул на красную кнопку «стоп», и лифт, резко дернувшись, с ужасающим скрипом встал.

Охранник ударил меня в живот и, пока я снова не задышал, успел запустить лифт и отправить его на четвертый.

Мы стали толкаться, то и дело тормозя и запуская лифт. Кабина скрипела, кряхтела и, казалось, была готова вот-вот рухнуть вниз. Наконец двери все же раскрылись на первом.

И я, не мешкая ни секунды, бросился на улицу.

Глава 37

Вита

Дорога на фабрику заняла около двух часов. Бóльшую часть времени ехали в кромешной темноте, изредка пересекаясь светом дальних фар с такими же одинокими встречными машинами.

Артём то и дело ругался на «вольво», сравнивал ее с «пандорой» и смешил меня рассуждениями о том, что все люди хранят верность только тому, что для них привычно, удобно и безопасно.

– Говоря «все люди», кажется, ты имеешь в виду только себя.

– А разве у тебя по-другому?

– Конечно. Для меня смысл верности в самой любви. То есть если я что-то или кого-то люблю, значит, мне другого просто не нужно.

– Весьма скользкий подход. – Артём насмешливо покосился.

– Почему? – удивилась я.

– Потому что в нем нет никакой определенности. Я думал, что люблю ореховый торт из «Венецианского пекаря» ровно до тех пор, пока не попробовал его у Миры Борисовны.

– Это неправильное сравнение.

– Очень даже правильное. Получается, ты верна мне лишь потому, что пока не встретила никого получше. – Еще один взгляд, но уже вопросительный.

– Артём, это смешно. Не понимаю, откуда в тебе постоянно эта ревность? Я же никогда не давала повода и до тебя даже ни с кем не целовалась.

– Именно поэтому! – внезапно вспыхнул он. – Вдруг тебе захочется узнать, каково любить кого-то другого? Вот я, например, знаю, что с тобой мне лучше всего. А ты не знаешь и в один прекрасный день можешь захотеть это проверить.

– Да не собираюсь я ничего проверять. – Взяв его под локоть, я прижалась к плечу. – Как ты вообще мог такое подумать?

Впереди показался встречный свет. Артём смотрел на дорогу.

– Забыл, что я загадала на кольцо? Так что я тебя точно никогда не разлюблю.

Он одобрительно кивнул:

– Ладно, допустим.

– А ты меня?

Вместе с ироничной улыбкой на его лице появилось демонстративное выражение усталости, будто я говорила об этом постоянно, но на самом деле прежде я ни разу сама не спрашивала про любовь.

– Никогда не разлюбить – так скучно звучит. У меня от одной мысли внутренняя паника начинается.

– Но хотя бы до лета ты же сможешь меня любить? До июня и моего дня рождения?

– До лета смогу.

Выпустив его руку, я отвернулась, потому что слезы потекли сами собой и я испугалась, что Артём их заметит.

Но он все равно заметил и, тут же притормозив, свернул на темную обочину.

– Витя! Ну ты чего? – Обхватив за плечи, он притянул меня к себе. – Пожалуйста, не плачь. Я ужасен. Я знаю… Давай, будто этого разговора не было? Маленькая, не плачь, умоляю! Я тебя очень люблю и сказал фигню.

Развернув мое лицо к себе, он принялся покрывать его щекотными и смешными поцелуями.

– Перестань. – Я вытерла щеки ладонями. – Это же я от счастья плачу.

– Как от счастья? – Его брови недоуменно взлетели.

– Я так рада, что ты такой. Честный и настоящий. Ты меня предупреждал, чтобы я тебя опасалась, и я все знала. Ты меня никогда не обманывал и не обманываешь сейчас. Я буду счастлива, если ты сможешь любить меня столько, сколько сможешь. До самого лета.

Набрав в легкие воздуха, он открыл окно и, шумно выпустив его в морозную ночь, поймал в кулак несколько снежинок.

– И как только у тебя получается это делать со мной?

Он был смущен.

– Хорошо, что зима, – сказала я. – Вот бы она подольше тянулась.

Артём посмотрел на меня исподлобья:

– Я тебя тоже не разлюблю. Никогда.

– Ну что ты? – Мне стало стыдно, как будто я что-то выпрашивала. – Ты неправильно понял.

– Я сказал это не для тебя, а для себя. – Выпрямившись, он взялся за руль, и машина снова выехала с обочины. – Так что спорить бессмысленно.

Мы мчались по ночной дороге сначала сквозь летящий навстречу снег, а когда прояснилось, неслись будто в космическом звездолете навстречу непрерывно удаляющимся звездам, как единственные выжившие люди во Вселенной.

Возле