— Мэри? — громко спросил я. — Командуй.

Около лежанок возникла голограмма женщины, лет сорока пяти, мулатки, в свободных белых одеждах.

«Ты чего такая старая?» — мысленно спросил я.

«Я постаралась учесть ожидания всех твоих спутников. Сейчас главное расположить их к созданной голограмме. Слишком молодой образ не способствует доверию, как к целителю», — дала развернутый ответ ИскИн КУЦ.

— Добрый день, господа. Прошу положить пострадавших на эти лежанки, — сделала Мэри широкий жест в сторону топчанов.

— Это мы пострадавшие? — весело спросила Васса. — Парфенушка, отнеси меня, вон, на ту, — указала девушка пальцем на дальнюю лежанку.

— А меня на вот эту, — тут же оживилась Ия.

Небольшая суета, и мы положили свои ноши на целительные топчаны.

— Девушки, займите удобную позу, — попросила Мэри. — Не нужно бояться, лечение не будет сопровождаться неприятными ощущениями.

Я стоял около Алины, она держала меня за руку.

— Саш, я боюсь, — прошептала ведунья, впрочем, за веселыми перепалками пластунских девчат и ребят её, кроме меня, никто не услышал. Я наклонился и поцеловал её в лоб:

— Это нормально. Сейчас пройдёт.

— Анфиска так и не проснулась, — прошептала Алина и тело её «потекло», расслабляясь. Я аккуратно положил её руку вдоль тела.

— Ребята, отойдите, — громко приказал я. Пластуны прекратили шутить и отошли. У девчонок в глазах испуг. Но они также медленно закрыли глаза, засыпая.

«Это правильно, — похвалил я Мэри, — а то устроили тут балаган».

«Они очень боятся, их можно понять», — ответила Мэри, обходя и делая пассы руками над заснувшими девчатами.

«Это ты для чего руками машешь?»

«Имитация лечебного процесса для присутствующих, — пояснила Мэри. — Укажите разрешенный уровень воздействия».

— Мэри, давай вслух, — попросил я.

— Хорошо, — ответила голограмма, которая выглядела как настоящая женщина.

— Насколько критичны повреждения? — спросил я. Жизнемира очень внимательно смотрела на происходящее. Молчала и явно пыталась разглядеть то, чего не видно в обычном зрении.

Мэри остановилась около Алины:

— У неё…

— Её зовут Алина, — подсказал я.

— У Алины, — поправилась Мэри, — нарушения энергопотоков восьмого порядка. Травмированы каналы связи с плодом, отсюда начавшийся процесс отторжения. Учитывая довольно высокую пропускную способность энергоканалов, возможен лавинный сброс напряженности поля…

— Мэри, — перебил я, — приступай к лечению! Срочно!

— Какой уровень доступа вмешательства?

— Максимально необходимый, без модификация личностных характеристик. Так понятно?

— Спасибо, господин Наместник. Процессы запущены, — ответил ИскИн. Манипуляторы в изголовьях кушеток пришли в движение. Начали делать уколы, опутывать тела девушек световой сеткой. Над Алиной возник пузырь в котором стал клубиться пар.

— Что она делает? — подала голос Жизнемира. — Я должна знать, что здесь происходит.

— Мэри, это Жизнемира, ведунья из друидов. Она очень хороший целитель. Объясни ей ход лечения, — попросил я.

— Добрый день, Жизнемира. Подойдите сюда, я постараюсь ответить на все ваши вопросы, — Мэри сделал приглашающий жест.

— Ты — иллюзия! Не человек! — возмутилась Жизнемира. — Алекс, ты доверил своих жен иллюзии?!

— Жизнемир, — устало проговорил я, — от того, что ЗАК просто кристалл, он что, менее эффективен? Давай полемику оставим на потом.

— Госпожа Жизнемира, вы правы, я — иллюзия, потому что в реальном виде я не войду в это помещение. Но поверьте, у меня имеются все средства диагностики и воздействия на большинство планов бытия. В том числе, и на самый грубый, физико-биологический. Подойдите, я вам всё покажу.

Жизнемира, поджав губы и бросив на меня уничтожающий взгляд, пошла к Мэри. А в противоположном углу от кушеток, возникли диваны, столик и пищевой автомат.

— Мэри оцени время лечения, — попросил я, поглядывая на уголок отдыха. Присутствующие пластуны также с интересом рассматривали появившуюся мебель.

— Около 50 минут, — ответила мулатка, оторвавшись от рассказа Жизнемире.

— Тогда, я в стойбище, — сказал я, — а вы тут побудьте, а то девчата очнутся, а никого нет. Испугаются.

— Хорошо, Владыка, — проговорил Идар, остальные согласно кивнули.

«Господин Наместник, — вдруг раздался в голове голос Мэри, — сообщение статуса три ноля один».

Статус сообщения говорил о сверхважности и сверхсрочности!

«Говори», — так же мысленно ответил я, а внутри всё сжалось в ожидании неприятных результатов сканирования девчат.

«Получен предупреждающий сигнал от охранной системы планеты Клискан. Звездолет с бортовым номером АВК-1516 запросил помощи. У них ситуация два ноля три», — огорошила меня Мэри. Я не сразу понял, что она говорит.

— Давай вслух, — приказал я. Мулатка извинилась перед Жизнемирой и, повернувшись ко мне, громко сказала:

— Торговое судно класса Жи Ка семь, запросило разрешение на ремонтные работы. У них при проходе через астероидный пояс пострадал маршевый двигатель. Верфь на Ёрке, это спутник Клискана, законсервирована и не может принять судно. Активированы Врата переноса в окрестности планеты ЕНП-3, то есть там, где мы с вами находимся. Между Айрой и планетой ЕНП-3 имеется ремонтная верфь.

— Стоп! — воскликнул я. Мэри замолчала. — Какого хрена ты их сюда тянешь?! Ты что совсем спятила? А если это вторжение, Мэри?!

Присутствующие непонимающе смотрели на меня и на голограмму Мэри.

— Господни Наместник, все действия произведены в автоматическом режиме. Ни один КУЦ, ни одной планеты не имеет доступа к действиям Узлов охранной системы. Данные получены в уведомительном режиме.

Я закрыл глаза и глубоко вдохнул и выдохнул. Ну, вот и всё. Дождались! А ведь как всё было классно.

— Алекс, что случилось? — как подошел Идар я не слышал, погруженный в свои мысли.

— Всё, Идар. Конец кино, — отозвался я. — Древние возвращаются. Писец нам всем.

— Не паникуй. На тебе лица нет, — Идар взял меня под локоть. — Пойдём-ка, присядем.

— Ага, — согласился я. — Нужно посидеть, подумать. Блин! Как же так?

Я сел на диван, кто-то дал мне стакан с водой. Надо же, разобрались, как пищевой автомат работает. Мысли бегали по кругу. Они вернулись, что делать? И так бесконечно.

— Алекс! Алекс! — выдернул меня из мысленного марафона по кругу голос Жизнемиры. Она сидела передо мной на корточках.

— А?