Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Чем другой?
Я магов прежде не встречала, хотя Ник и предлагал отвести Дерри к целителю, но тот лишь отмахнулся. На четвертой стадии целители бессильны, а потому не любят связываться с онкологией.
– Не знаю. Пока не понял. Просто другой. Я… его воспринимаю иначе.
Понятно, что ничего не понятно.
– Выйдем? Мне здесь тесно. Как-то вот… я буду рад, если он посмотрит Зои. Вдруг увидит что-то…
Что пропустили десяток профессоров и два целителя? Подарит надежду на чудо? Он подарит. Поманит этой надеждой, заставит поверить, что чудо возможно, если Ник готов ему помочь.
Чем? Допустить к источнику?
– Он лжец, – я поежилась.
Ночь дышала прохладой. Даже здесь, а пустыню и вовсе прихватит ледком. И драконья малышня поутру будет развлекаться, выдыхая на лужи вялый огонь. Небо темное, облаками укутано. Из них, как из старой ветоши, летит колючий снег.
Редкий. Он тает, не касаясь земли. И в этом есть что-то особенно тоскливое.
– Я не могу привести его к источнику, – Ник смотрит на небо, и выражение лица у него такое… неправильное, будто у дракона, который больше не способен подняться. – При всем моем желании не могу. Мне не нужны мертвые федералы. И так… все непросто.
– Они…
– Получат разрешение и обыщут дом. Они найдут остатки того сервиза. Но опять же, этого слишком мало, чтобы предъявить мне обвинение.
– Однако достаточно, чтобы пошли слухи?
– Уже идут.
– Миссис Фильчер разговаривала с тем, большим…
– Лукой?
– Может, и Лукой. – Я поймала снежинку, но, прежде чем поднесла к губам, та обернулась каплей воды. – Он здоровый и лысый. Страшный. И сильный. Как дракон.
– Да, мне он тоже понравился.
Ник меня понимает.
– Что она ему рассказала?
– Не думаю, что что-то существенное… этот Лука слишком основателен, чтобы опираться только на слухи. Правда, и пренебрегать ими он не станет.
Киваю.
Слухи… надо бы к матушке наведаться. От одной этой мысли зубы сводит, но федералы ее вниманием не обойдут, особенно женщина, которая будто изо льда сделана. И в ледяном своем спокойствии она не откажется влезть в мои мысли.
В мою голову. Или в мою жизнь. Последнее сделать будет проще.
– Я буду с ними сотрудничать настолько, насколько возможно. И буду надеяться, что этого хватит, чтобы сохранить равновесие. Если нет, я составил завещание.
Я мотнула головой: не хочу о завещании ни думать, ни разговаривать.
– Это серьезно, Уна. Завтра я познакомлю тебя с домом.
– Я уже знакома.
– Не совсем. – Его лицо – бледное пятно на фоне темноты, и мне не разобрать выражения этого лица.
– Может, и не совсем… ты в мастерской работаешь?
– В мастерской?
– Там, – я кивнула в темноту. – Честно говоря, случайно заглянули. Сама не знаю почему. Твой отец любил там находиться. И Томас спрашивал про дом. Я его и показывала. И мастерскую тоже.
– Она заперта.
– Нет.
– Заперта, – Ник подобрался. – Должна быть заперта. Я сам ее закрыл.
– Но кто-то, значит, открыл. И не только…
Я замолчала.
А ведь мастерская не просто отделена от дома, в ней отличнейшая звукоизоляция. Мистер Эшби как-то сказал, что даже если он отрежет себе ногу и будет ругаться, никто не услышит.
Иногда он меня пугал. И шутки у него были… не самыми смешными, это да.
– Там явно работают. Опилки свежие.
И я замолчала.
Опилки. Шарик, упавший в груду. И поиски. И цепочка. Я совсем забыла про нее с этим всем – дом, Томас и приступ. Смерть, которая рядом прошлась.
– Ник, – я сунула руку в карман, нащупав ее, проклятую. – Смотри, что я там нашла.
Золото.
Я точно знаю, что золото, и не простое, а с каплей драконьей крови. Так делают, заговаривая на прочность и когда еще амулеты создают. Мой шнурок, на который Дерри повесил простой оловянный крестик, тоже пропитан драконьей кровью.
С крестиком вот не вышло. Она не любит недрагоценные металлы.
А подвеска простенькая – круг и синий камушек внутри. В свете луны он кажется более темным, чем есть на самом деле.
Может, Зои потеряла?
Или…
– Это Нэнси, – Ник аккуратно взял цепочку. – Помнишь, в прошлом году работала? Такая… симпатичная.
Сказал и смутился. Голос слегка дрогнул.
Почему?
Потом ли, что цепочка Нэнси оказалась в опилках? Или потому, что сама эта Нэнси была ему симпатична? Может, чуть более симпатична, чем следовало бы?
– Ты с ней спал?
– Что? Уна… такие вопросы…
– В мастерской?
– Нет, конечно. Если бы у меня возникло желание закрутить роман, я бы нашел место поудобней.
Ну… мало ли. В мастерской тоже вполне удобно и деревом пахнет. И стол там имеется, и старый топчан, который перебрался из несчастного сгоревшего дома.
– Но признаюсь, она мне нравилась. Она была легкой. Ты не подумай, я не из тех мужчин, кто будет изменять своей жене… то есть у меня, конечно, имеются потребности…
– Значит, ты с ней не спал?
– Нет, – Ник выдохнул с облегчением, поняв, что копаться в его личной жизни я не собираюсь. Вот на самом деле мне было глубоко все равно, с кем он там и как. Я бы поняла.
Не только я.
Все бы поняли, пожалуй, кроме миссис Фильчер, которая закостенела в своей беззубой ненависти. Но она – исключение.
– И в мастерскую не водил?
А вот я, кажется, помню Нэнси. Милая девушка, совсем молоденькая, но при этом отчаянно старавшаяся казаться старше. Она носила очки с простыми стеклами и завязывала светлые волосы в хвост. Пряталась под халатом и говорила нарочито медленно.
В первые пару минут.
Потом не выдерживала и начинала стрекотать. Улыбаться. Излучать раздражающее дружелюбие.
– Нужно это отдать, – Ник держал цепочку на пальце.
– Ты уверен?
– Если про то, что она принадлежала Нэнси, то да. Это мой подарок. Ей исполнилось двадцать один. Я узнал и просто… просто рядом с ней дышалось легче. Я и хотел поблагодарить. За это… ничего такого, что бы…
Ничего.
Совершенно. Просто подарок. Все мужчины дарят заклятое драконьей кровью золото.
– А камень?
– Сапфир.
И да, сапфиры. Это ведь нормально.
Ревность.
Я сделала глубокий вдох. Надо же, я почти убедила себя, что избавилась от ревности. Тварь зеленоглазая, едкая. Но внутренний голос нашептывает, что мне Ник подарков не делал. Ни на день рождения, ни просто… то есть делал, но отнюдь не сапфиры в золоте.
– Это что касается первого вопроса. А по второму я тоже уверен. Подобные
