– Статуя, название горжи, – начал загибать пальцы Брак, старательно отгоняя от себя мысли о молодых плотовиках. – Ящик, ради которого разнесли Подречье. Это война? Против этой доми?

– Война? – удивленно поднял рыжую бровь Раскон, пыхнув трубкой, – Нет, это не война. Кто я такой, чтобы воевать с правительницей Фальдии? Это так, мелкие дружественные уколы, которыми мы обмениваемся с прекраснейшей Карталейной. И даже их можно было бы избежать, оставайся она в неведении о моем местоположении. Ты еще увидишь последствия этой ошибки, за которую я по сей день вынужден расплачиваться солидными суммами.

– Тогда зачем?

Фальдиец выбил трубку и вновь встал за рычаги, огибая широкую отмель. Нос горжи вновь стал погружаться под воду, и по палубе, суетливо пошатываясь, бегал Кандар, что-то подкручивая в насосах. Жерданы зубоскалили, спасаясь под навесом от усилившегося дождя, но попыток помочь не делали.

– Воюют с теми, кто равен тебе. Или хотя бы стоит на одной ступеньке, – покачал головой Раскон, – Иначе ты как грязь, налипшая на ботинки – раздражает, но и только. А с грязью сам знаешь, как поступают. И даже в войне исход зачастую предрешен задолго до начала самой драки. Гарнизоны сдаются без боя, капитаны цепов отказываются воевать, казначей проворовался и сбежал, голод выкосил весь юг страны, народ бунтует… К моменту, когда раздадутся сигналы к атаке, и первый солдат в синем мундире пырнет первого солдата в красном мундире копьем в живот – наверху уже все подсчитали и вовсю занимаются дележкой. Так что нет, это ни в коем случае не война.

– И зачем мне все это знать? – хмуро спросил Брак.

Слова рыжего его неожиданно заинтересовали, за что он успел уже себя неоднократно обругать. Где-то там, под дождем, Везим на своей крохотной лодочке догоняет беспечных плотовиков. Или уже догнал. Но удержаться от вопросов калека не смог – фальдиец намекнул, всего лишь намекнул, что его цели в чем-то похожи на те, которые успел обрисовать себе Брак. И упускать такую возможность набраться бесценного опыта было непростительно.

– Гхм. Зачем, зачем, зачем… Ты сам спросил, я ответил, как и предупреждал, – словно прочитав его мысли, усмехнулся Раскон. – А что, ты собираешься с кем-то воевать?

– Не собираюсь, – буркнул Брак. – Я сам попробую, это вроде просто.

Он отпихнул плечом посторонившегося фальдийца и взялся за нагретые ладонями рычаги. Раскон задумчиво гмыкнул, разложил себе кресло и принялся набивать трубку, с интересом глядя на неумелые попытки нового рулевого удержать горжу в середине русла.

Везим вернулся под вечер, возвестив о своем прибытии сиплым покашливанием движка, высасывающем из бака последние капли эйра. Выбрался на палубу, по-собачьи отряхнулся и угрюмо уселся у костра, с лохматой одежды немедленно повалил смрадный парок. От протянутой миски жерданового варева охотник отказался, предпочтя что-то свое, сушеное и явно с трудом поддающееся зубам.

Механики как раз заканчивали сводить разболтавшиеся насосы и латать свежие дыры – день пути горжа пережила стоически, но не без последствий – в чем стоило винить никого иного, как Брака. Почувствовав ничем не подкрепленную уверенность в собственных силах, он возомнил себя великим плотоводцем и с размаху насадил нос “Карги” на разлапистый полузатопленный комель гиура, невесть как оказавшегося и за что державшегося посреди реки. Будь горжа в нормальном состоянии, она бы это препятствие даже не заметила. Но кое-как сведенные швы на передних отсеках столкновения с суровой реальностью коварных лесных речушек не выдержали и разошлись. Плот опять нахлебался воды, и хотя до затопления палубы не дошло, фальдиец горе-рулевого за рычаги в тот день больше не пускал. Да и стемнело после этого быстро, а по темноте не рискнул плыть даже Раскон.

– Вернулся, гнида лесная, – сквозь зубы пробормотал Кандар, удерживая клешней лист металла, над которым трудился Брак.

– Он не выглядит довольным.

– Погоди, до этого еще дойдет.

И действительно – едва к горящему костру подошел Раскон, настроение охотника резко улучшилось. Короткий обмен предметами – и вот уже фальдиец неспешно топает к себе в пристройку, пряча в рукав халата красный мешочек. А повеселевший Везим залпом опрокинул кружку с пивом, ссыпал к себе в сумку что-то маленькое, тускло блеснувшее синевой и ушел спать под навес.

Кандар сплюнул за борт и тихо выругался.

– Иногда я ненавижу Раскона, – спустя некоторое время сказал сероглазый. – Но в такие моменты мне хочется его придушить.

– Почему не Везима? – глухо спросил Брак.

– А его за что? Он хотя бы честен, ему платят – он делает. – Кандар поморщился от боли в ухе и поправил повязку на голове, остро пахнущую чем-то крепким и горючим. – А Раскон плетет свою паутину по всему западу, подбирает ключики к людям, знает, кому и что нужно предложить. Гразгова блевота, да он даже меня держит за яйца так, что я просто не могу от него уйти. А, если ему кто-то мешает, просто сметает с игровой доски лишнюю фигуру и продолжает партию.

– То есть он не просто фальдийский торговец? – недоверчиво уточнил Брак. – Какую паутину? Я уже понял, что он гадит некой Карталейне, но зачем…

– Просто фальдийский торговец! – неискренне рассмеялся сероглазый и смахнул несуществующие слезы. – Жирный хитрый паук, вот он кто. Поплавай с нами подольше и ты поймешь. Вот сука, а? Просто за то, что проплывали мимо.

Он снова сплюнул и оглянулся.

– Представь, что с ними все в порядке, – посоветовал ему Брак. – Что Везим догнал их, забрал мешочек и отпустил восвояси, объяснив ситуацию. Дал кри на дорогу и велел уходить на юг, в другой поселок, чтобы ненароком не попасться на глаза и не сболтнуть лишнего. А они послушались.

– Ты не знаешь Везима.

– А ты знаешь? И сколько тогда людей он хладнокровно прирезал на твоих глазах?

– Шестерых. С половиной.

Уже заготовленный ответ застрял у Брака в глотке. Он поперхнулся, закашлялся и против воли посмотрел на спящего охотника. Тот дрых как младенец, выставив из-под одеяла чистую, голую ногу и совершенно не обращая внимания на веселящихся у костра братьев, пускающих по кругу трофейную бутылку из Подречья.

– Но ты все равно не можешь