Поднимаясь по лестнице, султанша увидела принца Мурада, шедшего сверху к ней навстречу со всеми признаками глубочайшего почтения. Он низко поклонился султанше, хотя на самом деле не мог чувствовать ни любви, ни уважения к той, вражду и ненависть которой он слишком хорошо знал. Но он боялся этой могущественной женщины.

– Какая милость выпала мне на долю, – сказал он, низко кланяясь. – Какую честь оказала ты, великая государыня, моему дому, переступив порог его.

Султанша Валиде холодно приняла это приветствие Мурада, не удостоив его даже ответом: она очень хорошо знала настоящий смысл его.

– Проводи меня во внутренние твои покои, принц Мурад, – отвечала она своим повелительным голосом. – Мне надо поговорить с тобой.

– Да будет прославлено твое вступление в мой дом, государыня, милостивая и могущественная мать моего дяди. Мурад благословляет тот час, в который он удостаивается чести проводить тебя в свои покои, – сказал принц и повел султаншу Валиде в свою отделанную золотом и бархатом парадную гостиную, где предложил ей самый мягкий и великолепный диван.

Императрица-мать молча опустилась на него.

– Ты теперь живешь здесь лучше и свободнее прежнего, – начала она после небольшой паузы. – Ценишь ли ты это?

– Всякая милость моего державного дяди дорога мне, всякую милость его я принимаю с благодарностью.

– Я пришла заметить тебе, принц Мурад, что ты мог бы пользоваться еще большей свободой, даже мог бы жить совершенно независимо, где и как тебе вздумается, если бы только захотел.

– Слова твои поражают меня, великая государыня. Как могу я изменить свой жребий?

– Да, от тебя одного зависит отвратить от себя всякое недоверие, всякую понятную в настоящее время и обременительную для тебя предосторожность. Ты знаешь основание всех стеснительных для тебя распоряжений – их вызывает вопрос о престолонаследии.

– Глубоко сожалею об этом. Но сколько раз на коленях клялся я тебе и державному дяде никогда при жизни султана не делать самому незаконного шага к достижению трона.

– Это пустые слова, принц Мурад, я это отлично знаю. До сих пор благодаря бдительности мушира и слуг тебе не представлялось случая к составлению больших заговоров. Представься же такой случай – блеск трона прельстит тебя и заставит нарушить слово. Не возражай, принц Мурад, что я говорю, то верно. Султан в своем бесконечном милосердии пощадил жизнь твою и твоего брата, но не забывай, что жизнь эта – только подарок султана. Есть только одно средство, которое могло бы гарантировать тебе дальнейшую жизнь и доставить полную свободу.

– Назови его мне, великая государыня.

– Средство это – торжественное отречение от престола.

– А ты не подумала, милостивая и могущественная повелительница, о том, что через мое отречение положение дел нисколько не изменится, что явится другой наследник, коль скоро я отрекусь от своих прав?

– Ближайший наследник – ты. Все дело только в твоем отречении, которое бы совершенно избавило тебя от необходимого в противном случае насилия, – продолжала султанша Валиде. – Ты очень умно поступил бы, следуя моему совету: тогда не только для тебя, но и для всех началась бы другая жизнь. Я знаю, что ты любишь располагать большими средствами и имеешь теперь в своем распоряжении огромные суммы. Ты боишься, что в случае отречения не будешь больше владеть ими. Но я обещаю тебе все мои сокровища, если ты только подпишешь акт отречения.

– Как, великая государыня! Ты хочешь отказаться от своих сокровищ? – спросил изумленный Мурад.

– Да, я готова это сделать. Ты получишь мои сокровища, если согласишься отречься от своих прав. И какая полная наслаждений жизнь откроется тогда перед тобою, принц Мурад! Тебе не надо будет заботиться о блеске престола, у тебя будут богатства, с помощью которых ты окружишь себя всевозможной пышностью. Ничто не помешает тебе жить, как и где вздумается, рушатся все преграды, и никто не будет так доволен этим оборотом дел, как я.

– Это, конечно, заманчивая перспектива.

– Ты будешь пользоваться высшими наслаждениями жизни. Чего ж тебе еще надо? – продолжала султанша Валиде льстивым тоном. – За отречение от престола ты будешь осыпан золотом и сможешь исполнять каждое свое желание. Более того, ты можешь тогда жить где угодно, хоть в Париже, который составляет цель твоих желаний, можешь иметь прекрасных одалисок, я сама подарю их тебе, принц Мурад! Говори, согласен ли ты отречься?

– Я не могу сделать этого, великая государыня.

Султанша Валиде вскочила. Неужели все ее льстивые обещания и льстивые речи должны были пропасть даром?

– Отчего не можешь? – спросила она. – И кто мешает тебе? Чьей посторонней воле должен ты повиноваться? Или тебе мало того, что я тебе предлагала?

– В своей великой милости ты предлагала мне все, что имеешь; не думай, чтобы я не ценил этого, но все-таки я должен ответить тебе, милостивая повелительница, что я не могу отречься от своих прав.

– А, понимаю, ты мечтаешь о блеске трона, ты помышляешь о пышности государя, о могуществе, о гордости носить титул императора. Но ты видишь только внешний блеск, не замечая того, что за ним скрывается. Только о заманчивой внешности думаешь ты, не помышляя о врагах при дворе и в семействе. Как только вступишь ты на престол, для тебя тоже явится наследник, как ты для нынешнего султана, и у тебя не будет ни одной спокойной минуты. Подумай обо всем этом, принц Мурад!

– Я все взвесил, великая государыня.

– И все-таки остаешься при своем решении?

– В отношении самого себя, в отношении всего народа я обязан не отрекаться от престола без важных причин, – решительно объявил Мурад.

Султанша, гордо подняв голову, встала с места.

– Так неси же последствия своего отказа, – сказала она с хладнокровием, заставившим содрогнуться принца. – Я пришла сюда в надежде улучшить твою жизнь: теперь ты сам будешь виноват в последствиях, которые будут вызваны твоим ответом.

– Я готов на все.

– Даже и на смерть? – в сильном раздражении воскликнула султанша Валиде, увидев, что ее намерение не удалось.

– Если мне суждено умереть насильственной смертью, я не могу избежать этой участи даже и в том случае, если отрекусь от моих прав на престол, – отвечал Мурад.

– Я пришла предложить тебе выгоды, пришла спасти тебя, ты меня не послушал, так лезь же в петлю, – сказала Валиде. – Султан должен заботиться о своей безопасности, чувство самосохранения стоит на первом плане, выше всех прав и соображений! Я сама буду действовать, если увижу, что султан не замечает угрожающей ему опасности. Но вот что еще, – прибавила она вдруг, снова надеясь на успех своего посещения и ласково обращаясь к принцу. – Я вспомнила, что у тебя, неизвестно с какой целью, взяли твоего сына Саладина и до сих пор удерживают его у себя. Ты любишь мальчика?

– Я всем сердцем привязан к нему, великая государыня.