– Я хочу испытать довольно странное средство, получить подробные сведения.

– Пожалуйста, скажи мне, что это за средство?

– Ты принимаешь такое живое участие во всем, пусть будет по-твоему, принц. Ты, вероятно, слышал уже о пророчице в доме софта?

– Да. Так ты хочешь идти к ней?

– Я хочу спросить ее, где Реция, пусть она подробно опишет мне ее местопребывание. Если она пророчица, она должна знать и это.

– Так ты веришь в ее таинственную силу?

– В нее более, чем во все другое. Знаешь ли ты, что это и есть чудо, о котором столько говорят все?

– Я пойду с тобой к пророчице.

– Она – воскресшая из мертвых девушка.

– Когда мы пойдем, Гассан?

– Сегодня же вечером. Не далее как через час.

– Никто не должен знать, куда мы едем. Сегодня прекрасный вечер, скажем, что мы едем кататься.

– Еще одно условие, принц, пока мы еще не уехали, – сказал Гассан Юсуфу. – Предоставь мне говорить и действовать, ты же должен исполнить мою просьбу не подвергать себя опасности каким-нибудь опрометчивым словом или необдуманным поступком.

– Хорошо, я обещаю исполнить твое желание.

– Хорошо, теперь отправимся в путь, принц. Завернись в серую военную шинель, я сделаю то же, наши мундиры не должны быть видны.

Юсуф во всем следовал совету своего адъютанта. Оба накинули сверх мундиров серые шинели и отправились на берег, где принца ждала его прелестная маленькая лодка, на которой он часто катался по Босфору. Принц в сопровождении Гассана вошел в лодку. Отъехав на некоторое расстояние от берега, Гассан отдал гребцам приказание ехать в Скутари. Уже стемнело, когда они приехали туда и остановились у пристани.

– Знаешь ли ты дом софта? – спросил принц своего адъютанта, выйдя с ним на берег.

– Рашид-эфенди описал мне его, пойдем, принц.

С этими словами они отправились в Бостон-Джалла. Войдя в дом софта возле большого минарета, они застали там еще много народа. Один из сторожей подошел к адъютанту и, когда тот назвал себя, то всех любопытных поспешили выгнать из дома, после чего сторож нашел еще время известить о неожиданном посещении того, кто, скрываясь за портьерой, руководил ответами пророчицы.

Принц и Гассан торопливо поднялись наверх. Принцу было весьма странно, когда он вошел в таинственное помещение пророчицы, где царил полумрак и приятный запах ладана. Даже Гассан, родом черкес, прошлое которого было полно всевозможных приключений, и тот почувствовал себя как-то странно вблизи этого удивительного существа, которое он увидел теперь перед собой при неясном свете двух восковых свечей. Черная Сирра по обыкновению неподвижно сидела на возвышении, с ног до головы укутанная в свою длинную, широкую одежду. Но вот неожиданно раздался ее голос, словно звон серебряного колокольчика.

– Говорите, зачем явились вы сюда! – воскликнула пророчица.

– Мы пришли за твоим советом и помощью, – начал Гассан. – Открой нам местопребывание одной заключенной девушки.

– Как ее зовут и чья она дочь?

– Реция, дочь Альманзора!

Тут только узнала Сирра Гассана.

Но она не должна была обнаружить этого, не смела подать вида, что имя Реции было близко ее сердцу. Точно так же не имела она права сказать ни одного слова от себя, она должна была только повторять все то, что подсказывал ей стоящий за портьерой.

– Что желаете узнать? – спросила она.

– Мы пришли узнать от тебя, где содержится в заключении Реция и нельзя ли освободить ее?

– Через час, с наступлением ночи, отправляйтесь в развалины Кадри, – прозвучал снова ангельский голос пророчицы. – Там с одной стороны увидите длинный, открытый, мрачный коридор. Войдите в него.

– Доберемся ли мы этим путем до тюрьмы Реции?

– Вы дойдете до лестницы, подниметесь по ней и войдете в первый боковой коридор вправо от главного.

– Там найдем мы Рецию?

– В конце коридора вы увидите камеру – она там. Своей цели достигнет лишь тот, кто презирает опасность. Строго следуйте моим указаниям и отправляйтесь туда не раньше и не позже того, как я сказала.

– Благодарим тебя за сообщенные нам сведения, – сказал Гассан, – они помогут нам совершить доброе дело.

С этими словами он вместе с Юсуфом вышел от пророчицы, и оба они оставили дом софта.

Вскоре после них и Мансур-эфенди вышел из дома и отправился к своему экипажу, ожидавшему его у кустарника, окружавшего минарет. Оба сторожа также ушли сверху и оставили Сирру одну.

Невыразимый страх и беспокойство терзали ее. Она не могла предостеречь Гассана, друга Сади и Реции. Скрепя сердце должна она была повторить слова Мансура. Она знала, что Гассан и его товарищ погибнут, если последуют ее словам, а внутренний голос говорил ей, что они это непременно сделают. Что ей было теперь делать? Она должна была спасти их. Но как могла она совершить это? Она сама, словно заключенная, содержалась под караулом. Она должна была предостеречь Гассана, должна была догнать его. Через час он отправится в развалины. Если бы ей теперь удалось вырваться из дома, то она могла бы еще догнать его, могла бы предостеречь его, так что он и не узнал бы в ней ту, которая, повинуясь чужой воле, заманила его в ловушку. Но как ей было уйти? Ворота были уже наверняка заперты, да и сторожа на нижнем этаже дома непременно задержали бы ее. Медлить было нельзя, время шло, и назначенный час быстро приходил к концу.

Сирра взглянула на окно. Оно, как во всех гаремах, было заделано решеткой. Отсюда убежать было невозможно. Но были еще комнаты, окна которых не были заделаны решеткой и выходили на безмолвную и пустынную улицу. Очень часто и прежде случалось Черной Сирре совершать путешествия через окно, когда ее стерегли, а между тем ей хотелось уйти. Теперь, правда, у Сирры была всего одна рука, но она и не думала об опасности, не знала страха. С непреодолимой силой влекла ее мысль, что она должна отвратить беду и загладить свою вину, невольно совершенную по воле другого. Она обязана была предостеречь Гассана. В эту ночь освобождение Реции не могло ему удасться. Скорее ему угрожала опасность самому попасть в число заключенных. Сирра хорошо знала Мансура и его планы. Противодействовать ему и уничтожить его замыслы было ее единственной целью.

Сторожа были внизу и, конечно, уже спали. Она была одна наверху, никто не наблюдал за ней. Она сбросила с себя длинный плащ и осталась в своем прежнем черном платье. Тихонько прошла она в одну из передних комнат. Хотя они были и не слишком высоко от земли, но все-таки спуститься вниз через окно было нелегко. Сирра взяла одеяло, с помощью зубов разорвала его пополам и связала оба конца вместе. Затем один из концов прикрепила к окну и отворила его. Она осторожно выглянула на улицу и прислушалась, но все было тихо и безлюдно. С ловкостью кошки вскочила она на окно, схватила рукой свернутое одеяло и начала спускаться.