Пятью минутами позже Шими открыл глаза, сел и огляделся, свидом человека, который не понимает, где он, как туда попал и почему. Потом еговзгляд остановился на Роланде и некрасивое, усталое лицо осветила улыбка.

Роланд улы??нулся в ответ, протянул руки.

— Ты можешь подойти ко мне, Шими? Если нет, я подойду ктебе, будь уверен.

Шими подполз к Роланду из Гилеада на руках и коленях, еготемные и грязные волосы падали на глаза, положил голову на плечо Роланда.Сюзанна почувствовала, что глаза щиплет от слез, и отвернулась.

2

Чуть позже Шими уже сидел у стены пещеры, с подложенным подголову и спину чехлом, который сняли с Прогулочного трайка Сюзанны. Эддипредложил ему газировку, но Тед сказал, что Шими лучше выпить воды. Первуюбутылку «перье» Шими выпил залпом, и теперь маленькими глотками пил вторую.Остальные остановили свой выбор на растворимом кофе, за исключением Теда,который отдал предпочтение «Нозз-А-Ла».

— Не понимаю, как вы можете это пить, — Эдди передернуло.

— На вкус и цвет товарищей нет, сказала старая дева, целуякорову, — ответил Тед.

Только дитя Родерика ничего не пил. Лежал там, где упал, увхода в пещеру, прижав ладони к глазам. И дрожал мелкой дрожью.

Тед осмотрел Шими после того, как тот выпил первую бутылкуводы, но еще не принялся за вторую, посчитал пульс, заглянул в глаза, ощупалчереп в поисках ушибов. Всякий раз, когда спрашивал Шими, болит ли здесь илитам, тот очень серьезно качал головой, во время осмотра не отрывая взгляда отРоланда. Пощупав ребра Шими («Щекотно, сэй, щекотно», — с улыбкой отреагировалШими), Тед объявил, что его приятель в отличной форме.

Эдди, который хорошо видел глаза Шими, один из газовыхфонарей светил прямо ему в лицо, подумал, что это ложь президентского уровня.

Сюзанна готовила очередную порцию яичницы с тушенкой (Грильснова заговорил. «Повторить, сэр?» — спросил он тоном веселого одобрения). Эддипоймал взгляд Динки Эрншоу и спросил: «Сможешь выйти со мной на минутку, покаСюзанна приготовит еду?»

Динки посмотрел на Теда, который кивнул, повернулся к Эдди.

— Если хочешь. Этим утром у нас чуть больше времени, но этоне значит, что мы можем тратить его попусту.

— Я понимаю, — ответил Эдди.

3

Ветер усилился, но воздух, вместо того, чтобы стать свежее,пахнул куда как хуже, чем прежде. Однажды, в средней школе, Эдди поехал наэкскурсию на нефтеперегонный завод в Нью-Джерси. Раньше он думал, что никогда вжизни не сталкивался с такой отвратительной вонью: трех девочек и двоихмальчиков там вырвало. Он помнил, как рассмеялся экскурсовод: «Главное, помните— это вкус денег… помогает, знаете ли». Возможно, «Нефтеперегонный завод Перта»оставался чемпионом по вони, но лишь потому, что запах, который он чувствовалсейчас, не был таким сильным. И, между прочим, было здесь что-то такое,напоминающее «Нефтеперегонный завод Перта». Он не знал, что именно, да и какоеэто имело значение, но казалось странным, что на этой стороне многое продолжаловозвращаться. Только «возвращаться» — это неправильно, так?

— Отзываться, — пробормотал Эдди. Вот это правильно.

— Не понял, партнер? — спросил Динки. Они стояли на тропе,смотрели на расположенные вдали здания с синими крышами, замершие навсегдавагоны, идеальный маленький городок. Разумеется, идеальный, если не вспоминать,что он окружен тремя рядами колючей проволоки, через один из которых пропущендостаточно сильный ток, чтобы при контакте убить человека наповал.

— Ничего, — ответил Эдди. — Что это за запах? Есть идеи?

Динки покачал головой, но указал за поселение, внаправлении, которое могло быть югом или востоком, а могло и не быть.

— Насколько я знаю, там расположено что-то отравленное.Однажды я спросил Финли, и он ответил, что там располагались какие-то заводы.«Центра позитроники». Ты знаешь, о чем я?

— Да. А кто такой Финли?

— Финли из Тего. Возглавляет службу безопасности, праваярука Прентисса, также известный, как Горностай. Тахин. Какими бы ни были вашипланы, вам придется переступить через него, чтобы реализовать их. И он необлегчит вам жизнь. Если я увижу его лежащим мертвым на земле, то будурадоваться больше, чем в национальный праздник. Между прочим, мое настоящее имя— Ричард Эрншоу. Чертовски рад встрече с тобой, — он протянул руку, Эдди еепожал.

— Я — Эдди Дин. Известный здесь, к западу от Пекоса [68], как Эдди из Нью-Йорка. Женщина — Сюзанна. Моя жена.

Динки кивнул.

— Понятно. А мальчик — Джейк. Тоже из Нью-Йорка.

— Джейк Чеймберз, все так. Послушай, Рич…

— Благодарю за хлопоты, — с улыбкой оборвал его Динки, — ноя слишком долго был Динки, чтобы привыкать к новому имени. А ведь могло быть ихуже. Одно время я работал в супермаркете с парнем старше двадцати лет,которого звали Джей-Джей, гребаный синий Джей. И люди будут так звать его,когда ему исполнится восемьдесят и он будет ссаться в штаны.

— Только смелые, счастливые и хорошие доживают довосьмидесяти, — заметил Эдди. — Как в этом мире, так в любом другом.

На лице Динки отразилось удивление, потом он помрачнел.

— Что-то в этом есть.

— Этому парню, которого знал Роланд, совсем худо, — сказалЭдди. — Ты видел это в его глазах?

Динки кивнул, помрачнев еще больше.

— Я думаю, красные кровяные точки в белках называютсяпетехиальным кровоизлиянием. Что-то в этом роде, — потом добавил, сизвиняющимися нотками в голосе, которые Эдди, учитывая обстоятельства, нашелнеуместными. — Не уверен, что произнес правильно.

— Мне без разницы, как они называются, главное, что этоплохо. И то, что он выдал такой припадок…

— Зря ты так о нем.

Эдди продолжал гнуть свое.

— Раньше с ним такое бывало?

Динки отвел глаза, уставился на свои переминающиеся ноги.Эдди решил, что ответ получен.

— Сколько раз? — Эдди надеялся, что в его голосе нет ужаса,который его охватил. Кровавых точек в белках Шими хватало, чтобы со сторонымогло показаться, будто кто-то сыпанул в них красного перца. Не говоря уже обольших кровоизлияниях в уголках глаз.