В ответ на мою тираду Полынь лишь вскинул брови:

— Ну ты и фантезерка!

— Вот не надо. Все наши гипотезы на данный момент — фантазии не в меньшей степени.

— За исключением одного «но», — Полынь скрестил руки на груди и выглянув в окно. Обеденный перерыв как раз заканчивался, и сотрудники Ведомства, как волны, группами закатывались в центральные двери под нами. Куратор вздохнул:

— При телепорте Ходящий хоть на секунду, а становится видимым. А тут — никого.

Я не сдавалась:

— Ну ладно. Может, у теневиков бывает супер-скорость, а? Не зря же я почуяла сквозняк?

Полынь из Дома Внемлющих помедлил, потом неохотно кивнул:

— Да, ты права. Ходящие действительно могут перемещаться быстрее, чем обычные люди. Это называется «Скользить». Но! Если б это был Ходящий, я бы засек, поверь. Натренированный глаз — мой натренированный глаз — уловил бы некий призрак в воздухе.

— Но, в теории, могут же существовать другие люди, у которых есть такие же способности, как у Ходящих, и даже лучше? Я к чему: я вот раньше думала, что телепорт — это за гранью возможного. Оказалось, нет, для теневиков это всегда было нормой. Почему бы нам не предположить, что такой же нормой может быть…эээ…перемещение настолько быстрое, что и ты бы не заметил? Или невидимость?

«Или левитация? Окошки в космос? Чтение мыслей?» — хотелось добавить мне при воспоминании о Карле. Но я сдержалась.

Полынь задумчиво грыз костяшки собственных пальцев. Наконец, он сполз с подоконника и пошел в дальний конец кабинета, к шкафу, где у него хранились, скажем так, боеприпасы: разнообразные ножи, кастеты, свитки с одноразовыми заклинаниями, имаграфы, наручники и прочий реквизит для Увлекательных Событий.

Распихивая по карманам своего одеяния эти штучки (обалдеть, я и не думала, что в этой хламиде есть карманы), Полынь согласился:

— Ты права. Безусловно, наш маньяк может обладать некими запредельными возможностями, которые превосходят даже умения теневиков. Правда, мне ужасно не хочется этого признавать.

— Почему?

Куратор запустил пятерню в волосы и вздохнул:

— Во-первых, получается, что изначально я недооценил нашего врага. И из-за этого, боюсь, выкладывался не на сто процентов. Отвлекался на другие дела, например. Короче, стыдно мне. Во-вторых, если наш маньяк превосходит в магии Ходящих… и знает о нашем расследовании… и разбирается во всех этих тонкостях про унни и брому… я начинаю не на шутку бояться за драконов и мироздание, — на этих словах Полынь со значением обернулся.

Темные глаза куратора были серьезны, как никогда. Я поежилась:

— То есть, речь уже идет не о маньяке, а о супер-маньяке с супер-целью, супер-подготовкой и супер-способностями?

— Вот-вот, — кивнул Полынь. — Зато еще и с супер-графиком. Как ни крути, чаще раза в неделю он не убивает. И все тут. Так что я поймаю его до нового убийства, пусть даже мне придется перелопатить дома всех жителей Шолоха в поисках гематита, допросить каждого из «графика дежурств», принять участие во всех постыдных магических ритуалах, и перестрясти всех, лишившихся магии… и всех Ходящих заодно.

Пока я представляла, какими последствиями может быть чревата последняя угроза, Полынь подхватил со стола гору ведомственных папок и запулил в меня:

— Чего зеваешь? У тебя, между прочим, еще куча нераскрытых дел.

— Я думала, с маньяком помогу?

— Не-не-не. Маньяк мой, — куратор решительно и азартно потер ладони.

Я со вздохом стала запихивать папки в рюкзак.

ГЛАВА 32. Теневые блики

Увы, это не репетиция.

Улиус Чобчек,

Глава департамента Ловчих

Не стану утомлять вас унылыми подробностями моих сегодняшних дел в качестве Ловчей.

Они были весьма тоскливыми: одна регистрация мигранта, одно подтверждение психического здоровья (у чужестранца сгорел дом, нужно было помочь добиться страховой выплаты), один украденный на рынке глиняный кувшин с молоком (Андрис Йоукли в ответ на мое паническое письмо: «А с этой ерундой что делать?!» флегматично ответила «Ничего, просто закрывай дело. Твое время дороже кувшина, и время этого мужика — тоже. Посоветуй ему не париться по мелочам.»).

На сей раз я везде ездила одна. Ни бита, ни лассо не пригодились. Взрывные бутылки в кармане тоже лежали в тишине и покое. Присутствие обученного Карлом Мараха скрашивало мое одиночество, но филин, как и раньше, был немногословен, а письма туда-сюда таскал довольно медленно. К вечеру я поняла, что скучаю по людям, и решила отправиться к Дахху в качестве непрошенной гостьи. Во-первых, авось, помиримся после той размолвки из-за снов. Во-вторых, хочу продолжить учебу с Карлом.

Просто с ума сойти, как хочу.

***

С погодой мне не повезло. Точнее, не мне, а всей нашей несчастной столице. Обычно Шолох свеж, зелен и полон солнечных лучей (насколько это позволяют вездесущие елки). Но сегодня во второй половине дня небесная канцелярия сошла с ума и зачем-то устроила на улицах полный беспредел: ливень, гроза и холод. Семь шолоховских рек чуть было не вышли из берегов, а мостовые оказались покрыты толстым слоем жидкой грязи. Ундины, ликуя, шлепали хвостами по воде так оголтело, что забрызгивали даже тех немногочисленных прохожих, кто оставался сухим при помощи зонта. Выживают в такую погоду лишь чародеи, умеющие надолго накрыть себя атмосферным куполом. Увы, я не из их числа. Поэтому ноги мокрые, а настроение ниже нуля.

В итоге я добралась до Дахху раздраженная, как пустынный демон. Скукожилась у входной двери, грустно поскреблась и замерла, попытавшись стать невидимкой для вездесущих дождевых капель. Прошло около минуты, после чего мне открыли.

— Какая ты мокрая! — ужаснулся Дахху из дома Смеющихся.

Его лицо выглядело непривычино. Глаза красные, волосы грязные, пальцы рук дрожат. Где же наш любимый чистюля? Хотя бы интонация осталась старая добрая. Эдакая «бабушкина интонация», визитная карточка нашего Дахху.

— Очень мокрая, — стучала зубами я. — Можно чаю?

— Проходи, — друг заботливо помог мне снять потяжелевшую от влаги летягу и засуетился с целью обеспечить незваной гостье максимальный комфорт.

Кстати, про «бабушкины» черты. Подозреваю, вы уже заметили, что Дахху очень любит вот это все — всплескивать руками, носить свитера и шапочки крупной вязки, сидеть в тепле и читать книжки перед сном. А еще занудничает по делу и без дела. Идеальный внук.

Дело в том, что до того, как поступить на обучение к мастеру Уорлину, Дахху жил с бабушкой. У них был свой дом в северном уголке поместья Смеющихся, старый, скрипящий на ветру, немного скособоченный и вообще настолько непрезентабельный, что родовитые родственники предпочли развести вокруг него пышный яблоневый сад. Так, чтобы с улицы развалюху было не слишком-то видно.