— Брэдли… — доходит до меня. — Ты залез к нему в голову и узнал, как управлять кораблем!

— Именно. Это не составило почти никакого труда. Один раз усвоишь метод — и можно выучить что угодно.

— Опусти корабль! — кричу я. — Немедленно…

— Или что, Тодд? — с фирменной улыбкой спрашивает мэр. — Ты сделал свой выбор. Весьма недвусмысленный выбор.

— Да при чем тут выбор?! — кричу я. — Бен — мой отец, и другого у меня никогда не было…

Как только эти слова срываются с моих губ, я понимаю, что совершил ошибку: глаза мэра чернеют — никогда не видел их такими темными, — а голос… такое чувство, что ему в голову проникло черное небо и теперь выходит изо рта.

— Я тоже был тебе отцом, — говорит он. — Я воспитывал тебя и учил. Если бы не я, ты был бы сейчас другим человеком, Тодд Хьюитт.

— Я не хотел тебя обидеть! — выпаливаю я. — Я вапще никого не хотел обидеть…

— Намерения ничего не значат. Лишь поступки ›ме- ют значение. Как, например, этот… — Он нажимает синюю кнопку. — А теперь смотри!

— Нет!

— Любуйся: это коней, Нового света!

И на экранах…

На экранах видно, как из корабля вылетают два наряда…

Они устремляются прямо к вершине холма…

Туда, где она…

— Виола! — ору я. — ВИОЛА!!!

Бежать некуда. Нет спасения от огромных ракет, что летят к нам на огромной скорости и оставляют в снежной пелене полоски пара…

«Тодд», ¾ успеваю подумать я…

А потом они врезаются в землю, Шум спэклов вопит от ужаса, в воздух поднимаются обломки и комья земли…

И…

И…

Мы все еще живы.

Никаких ударных волн, никаких разрушений, мы по-прежнему стоим на ногах…

Что случилось? — спрашивает Бен, когда мы все поднимаем головы.

В русле реки образовался небольшой кратер, из которого поднимается дым, но…

— Они не взорвались, — отвечаю я.

— В самом деле. — Брэдли показывает пальцем на склон холма: там. среди вырванных с корнем кустов, лежит разломанная оболочка второй ракеты.

Разломанная от столкновения с землей, а не от взрыва.

¾ Такого не может быть, — говорю я. — Не могли же обе ракеты оказаться неисправными! — Я поворачиваюсь к Брэдли, грудь распирает от восторга. — Ты обезвредил боеголовки!

¾ Не я. — Он оглядывается на зависший в небе корабль. Мэр наверняка удивлен не меньше нашего. — Симона. — Брэдли переводит взгляд на меня. — Из-за моего Шума мы с ней почти не разговаривали, и я думал, что, она души не чает в госпоже Койл. но… Видимо, она поняла, чем все может закончиться. — Его Шум содрогается. ¾ Она нас спасла.

Небо и 1017-й тоже смотрят на корабль, их потрясение слышно издалека.

Другого оружия на корабле нет? — спрашивает Бен.

Я перевожу взгляд на корабль: он уже разворачивается…

И тут я вспоминаю про кассетные снаряды.

— Что за ЧЕРТ?! — рычит мэр…

Но я не свожу глаз с экранов…

Ракеты не разорвались!

Они просто врезались в землю, а одна всего лишь подняла в воздух огромный булыжник…

— Тодд! — кричит мэр в камеру. — Что ты об этом знаешь?!

— Ты чуть не убил ВИОЛУ! — ору я в ответ. — Твоя жизнь ни черта не стоит, слышишь?! НИ ЧЕРТА!

Он только рычит в ответ, а я бросаюсь к двери в палату — конечно, она заперта. Тут пол подо мной вздрагивает: корабль устремляется вперед. Скользя по лужам крови, я падаю на койки, но не свожу глаз с экранов и пытаюсь увидеть ее внизу, на холме…

Одной рукой я лихорадочно бью себя по карманам, чтобы нащупать комм, но мэр, конечно, его забрал…

А потом меня осеняет: Симона ведь как-то связывалась с нами, верно?!… И если сюда можно передавать сообщения из рубки, то и отсюдова тоже можно…

Снова раздается этот жуткий свист…

На экранах видно, что к вершине холма устремляете еще два снаряда, на сей раз малой дальности… Оба врезаются в толпу бегущих спэклов…

Но опять — ни единого взрыва…

¾ Что ж, прекрасно, — говорит мэр каменным голосом, который может значить только одно: он очень зол.

Мы пролетаем прямо над армией спэклов…

Черт, как же их много!…

Чем думал этот идиот, когда пошел войной на такую армию?!

¾ Наверняка на этом корабле есть оружие другого класса, — говорит мэр…

На экранах видно, как со дна корабля на землю падают гроздья мелких бомб… Они рассыпаются прямо над головами спэклов…

И опять — ни единого взрыва!

— СВОЛОЧИ! — вопит мэр…

Я бросаюсь к динамику внутренней связи, из которого доносится голос мэра. Нажимаю на небольшой дисплей рядом с ним: загорается список слов…

— Что ж, будь по-вашему, — шипит мэр на экране за моей спиной. — Вспомним дедушкины методы.

Я взглядываюсь в слова на дисплее и пытаюсь сосредоточиться, пытаюсь вспомнить все, чему меня учил мэр…

И медленно, очень медленно, слова начинают обретать смысл…

¾ Мы хотели мира! — кричит Брэдли Небу. Мы глядим, как с корабля на бедных спэклов сыпятся новые снаряды, но гибнут от них лишь те, в кого они попадают. — Во всем виноват только один человек!

Нo в Шуме Неба больше нет никаких слов, только ярость. Он злится на себя, что был слишком слаб и согласился на мир, на нас — предателей…

— Мы не предатели! — кричу я. — Он и нас хотел убить!

Что мэр сделал с Тоддом? При мысли о нем сердце рвется у меня из груди.

— Вы можете как-то помочь? — спрашивает Брэдли Небо. — Вы можете его остановить?

Небо обращает на него удивленный взгляд. Спэклы за его спиной все еще бегут, но уже скрываются в деревьях на речном берегу. Корабль-разведчик перестал сбрасывать на них обезвреженные снаряды и зловеще висит в воздухе, среди падающих снежных хлопьев…

— Огненные бумеранги! — вспоминаю я. — Штуковины, которыми вы стреляли из луков!

Разве они могут сбить бронированное судно?- спрашивает Небо.

— Могут. Если их будет очень много, — отвечает Брэдли. — И если корабль не успеет подняться слишком высоко.

Разведчик медленно разворачивается, но высоты не набирает. И вдруг рев его двигателей резко меняется…