И целую.

Ох, ну наконец-то!

— Я полностью согласен, — говорит мэр.

¾ Правда? — удивляется Бен.

Мы все собрались вокруг костра. Виола сидит рядом со мной.

И снова держит меня за руку.

Держит так, словно никогда не отпустит.

¾ Конечно! — заверяет его мэр. — Я уже много раз говорил, что хочу только мира. И это чистая правда. Можете думать, что мною движет корысть, если вам так легче.

Что ж, отлично, говорит Бен. Тогда мы собираем совет, как и задумали изначально. Если, конечно, травмы позволят тебе принять участие в заседании.

Глаза мэра загораются.

¾ Какие еще травмы, мистер Мур?

Наступает тишина: все рассматривают целебный гель на его лице и повязки на затылке и шее.

Но нет, по мэру в самом деле не скажешь, что он вапще испытывает боль.

— Однако у нас есть и другие неотложные дела, — заговаривает он. — Нужно предпринять ряд мер.

— Каких еще мер? — спрашивает Виола.

— Во-первых, необходимо поговорить с людьми на холме, — отвечает мэр. — Может, они еще и не начали собирать армию под знаменем великой мученицы, но я ничуть не удивлюсь, если госпожа Койл оставила несколько распоряжений госпоже Брэтит на случай, если ее теракт провалится. Кто-то должен отправиться на холм и все уладить.

¾ Я пойду, — вызывается госпожа Лоусон. — Целительницы меня послушают.

¾ Я тоже хочу, — говорит Ли, пытаясь спрятать свой Шум от нас с Виолой.

¾ А наш друг Уилф всех отвезет, — говорит мэр.

Мы поднимаем головы.

¾ Нет, лучше я отвезу всех на корабле, — говорит ьРэдли.

И вас не будет всю ночь? — спрашивает мэр, пристально глядя ему в глаза (уж не знакомый ли гул я слышу в воздухе)… — А наутро вы вернетесь с армией и вооружением, превосходящим все имеющееся в городу, Да и потом, вам с Виолой и Беном лучше встретиться со спэклами севодня же.

— Что? — удивляется Виола. — Но мы договорились на завтра…

— К завтрашнему утру идея о расколе, которого добивалась госпожа Койл, может укрепиться в людских умах, — говорит мэр. — Не лучше ли героине первых переговоров уже вечером вернуться в город с новой победой? Например, уговорить их постепенно открыть плотину?

— Я хочу пойти с Беном и Виолой, — говорю я. — Мало ли что…

— Извини, Тодд, — перебивает меня мэр, — но тебе, как обычно, придется остаться за мной и следить, как бы я чего не натворил.

— Нет! — неожиданно громко заявляет Виола.

— Странно, что раньше тебя это не волновало, — улыбается мэр. — Не бойся, Виола, вас не будет всего несколько часов. И потом, теперь, когда госпожи Койл больше нет, все почести за победу в войне достанутся мне одному. Не удивлюсь, если переселенцы сделают меня королем. Уж поверь, ради этого я готов вести себя хорошо.

Наступает долгая тишина: все обдумывают его слова.

Признаюсь, звучит разумно, наконец говорит Бен. Кроме глупостей про короля, разумеется.

Все начинают обсуждать новый план, а я внимательно смотрю на мэра. Он смотрит на меня. Я-то думал увидеть в его глазах ярость.

Но вижу только печаль.

И понимаю…

Что он прощается. 

¾ Ух. какой у Бена Шум! — говорит Ли. Я помогаю ему забраться на телегу, которая отвезет их обратно на холм. — В нем как будто целый мир. И все такое ясное, четкое…

Поспорив еще немного, мы все-таки согласились с планом мэра. Брэдли. Бен и я поедем сейчас к спэклам, а Ли, Уилф и госпожа Лоусон — на холм, чтобы успокоить людей. Тодд с мэром останутся следить за обстановкой в городе. А потом мы все попытаемся как можно скорее собраться вместе.

Тодд сказал, мэр просто хочет побыть с ним наедине и попрощаться — теперь, когда вернулся Бен. Опасней будет ему мешать, считает Тодд. Но я все равно была против, пока с ним не согласился и Бен: нельзя, чтобы в последние часы перед заключением мира что-то сорвалось, а Тодд все-таки благотворно влияет на мэра.

Может, это и правда. Но я волнуюсь.

— Он говорит, так общаются между собой все спэклы, — говорю я Ли. — Это их сущность, они так эволюционировали, чтобы приспособиться к жизни на этой планете.

¾ А мы, стало быть, не приспособлены?

¾ Бен говорит, раз он научился, то и мы сможем.

¾ А женщины? — спрашивает Ли. ¾ Как быть с ними?

¾ А мэр? У него тоже больше нет Шума.

— И у Тодда. ¾ добавляет Ли. Он прав: чем дальше

ДА от Бена, тем тише становится его Шум.

Тут в Шуме Ли я вижу нас с Тоддом — мы сидим одни в палатке и…

— Эй! — Я заливаюсь краской. — Ничего такого не было!

— Но что-то было, — бормочет он. — Вы там цедую вечность просидели.

Я молча наблюдаю, как Уилф впрягает быков в телегу, а госпожа Лоусон таскает вещи и медикаменты, которые нужно передать на холм.

— Он хочет уехать и позвал меня с собой, — наконец говорю я.

— Когда? — спрашивает Ли. — Куда?

— Когда все закончится, — отвечаю я. — Как можно скорей.

— Ты уедешь?

Я молчу.

— Он тебя любит, дурочка, — беззлобно говорит Ли. ¾ Это даже слепому видно.

— Знаю, — шепчу я, оглядываясь на костер: там Тодд седлает для Брэдли свою лошадь.

— Мы готовы, — объявляет Уилф.

Я крепко его обнимаю:

— Удачи. Уилф! Завтра увидимся.

— И тебе, Виола.

Потом я обнимаю Ли, а он шепчет мне на ухо:

— Я буду очень скучать, когда ты уедешь.

Я отстраняюсь и обнимаю даже госпожу Лоусон.

— У тебя такой здоровый вид, — говорит она. — Прямо не налюбуюсь!

Потом Уилф щелкает поводьями: телега медленно трогается с места и объезжает сперва руины собора а затем одинокую колокольню, которая до сих пор стоит на месте.

Я смотрю им вслед, пока они не скрываются из виду.

И тут мне на нос садится снежинка.

Я лыбаюсь как дурак, ловя руками крупные белые хлопья. Снежинки, похожие на идеально правильные кристаллы, сразу тают на моих красных обожженных ладонях.

¾ Впервые за много лет выпал, — говорит мэр, глядя в небо вместе со всеми остальными на площади. Снег падает вниз белыми перьями — он всюду, всюду, всюду.